Джон Хэнк - Ультрамышление. Психология сверхнагрузок

К тому времени я прошел уже почти половину трассы и вышел на крейсерскую скорость, самочувствие было отличным.

На скалистой горной трассе Ice Trail course во Франции было очень много снега. В этой точке неподалеку от знаменитого перевала Коль-де-л’Изеран, на ледниковом горнолыжном спуске, открытом и в середине июля, снег чередовался с камнями. Приходилось бежать по самым разным типам поверхности, проваливаясь по колено в снег. Фото: Александр Гарэн

В основном мы бежали без дорог, по грязной, а на больших высотах и заснеженной пересеченной местности. Покрытие было весьма разнообразным. Я большой знаток снега: снег может быть мягким и пушистым, может быть твердым и смерзшимся, а может быть и таким, какой встречался здесь вдоль узких гряд, – плотная корка наста, а под ней рыхлая масса. Делаешь десять шагов, а на одиннадцатом проваливаешься и увязаешь в мягком, влажном сугробе. Я чувствовал себя в родной стихии; в отличие от бегуна из Австралии, который признался мне позже, что его, почти не знакомого со снегом, сильно сбило с толку это странное сочетание.

Меня часто спрашивают, о чем я думаю, когда бегу. Ответ прост: о еде. И не только об ужине после гонки, о котором все любят помечтать (для меня это бургер и жареная картошка), но и о калориях, которые должны поддерживать меня в ходе забега. На сверхмарафонах я ставлю себе цель получать по 250–300 калорий в час. На ITT я тянул через трубочку свой обычный углеводный напиток «Витарго» и на каждом из пяти пунктов питания на миг останавливался, чтобы закинуть в себя немного изысканного темного французского шоколада, который там раздавали, и несколько кусочков местных сыров и салями (нет, я не питаюсь так постоянно, но на сверхмарафоне топливо решает все, не говоря уже о том, что страшно хочется чего-нибудь вкусного). На каждом пункте стояли одетые в теплые куртки и лыжные шапки – температура была чуть ниже нуля – волонтеры, готовые аплодировать каждому прибывающему участнику. У некоторых из них были большие коровьи колокольчики, в которые они звонили с большим воодушевлением.

– Allez, allez! – кричали они. – Давай, давай!

Я чувствовал себя участником «Тур де Франс». Энтузиазм волонтеров, незнакомый язык и очарование бескрайних чужеземных гор придавали мне сил.

И я рванул вперед. Полон сил, в отличном самочувствии. Те, кто бегает по шоссе или по стадиону, обычно заранее разрабатывают стратегию забега. Они знают, где нужно поднажать, где притормозить и когда сделать финишный рывок. В сверхмарафонах, поскольку забег растянут по времени, приходится больше полагаться на свое самочувствие. Стратегия сильно упрощается: плохо себя чувствуешь – старайся притормозить; хорошо себя чувствуешь – наращивай темп. Мне как раз пришло время поднажать.

Ранее на трассе я обратил внимание на коротко стриженного бегуна в темных очках, с суровым лицом и квадратной челюстью, который со свистом пронесся мимо меня на первом спуске. Он напоминал Терминатора, молодого Арнольда Шварценеггера с лыжными палками. Эта мысль вновь закрутилась у меня в голове, когда я увидел его впереди себя, работающего изо всех сил, зубы сжаты, очки заляпаны снегом.

«Обезвредить Терминатора, – говорил я самому себе. – Обезвредить Терминатора».

Остался последний большой подъем на трассе Ice Trail, я сосредоточен и готов бежать! Фото: Александр Гарэн

Не подумайте, я ничего не имел против этого парня – мы с ним даже поболтали потом, после забега, и он оказался очень приятным и мягким человеком, ничего общего с Терминатором. Но во время соревнования нужно находить способы мотивировать свой ум, чтобы помочь телу перенести боль от наращивания темпа (даже когда хорошо себя чувствуешь). И он стал для меня таким мотиватором.

Мы бежали по горам вверх и вниз, как лифты в высотке, а утро все тянулось. Десять, двадцать, тридцать миль… На отметке 34 мили – бежать оставалось чуть более шести – пришло время очередного подъема. На этот раз нужно было подниматься на перевал Коль-де-л’Изеран. Это самый высокий перевал в Альпах – 2987 м, – куда проложена дорога с твердым покрытием, поэтому его много раз задействовали организаторы «Тур де Франс» (последний раз в 2007 году).

Тем временем на одном из пунктов я услышал, что парень, бежавший вторым за д’Аэне, сошел с дистанции. Я протискивался в пятерку лидеров. Жизнь налаживалась. У меня оставалось еще много сил, и мы приближались к подъему. Я чувствовал, что могу нарастить темп, и, поскольку некоторые другие лидеры выглядели подуставшими, у меня был шанс укрепить свои позиции. Оставалась последняя большая горка, вверх и вниз. За семь километров мне предстояло набрать 684 метра высоты до Эгюй Перс, еще одного ледника на высоте 3337 метров, а затем сбросить столько же по противоположному склону. Я знал, что смогу догнать некоторых соперников на этом отрезке.