Фумио Сасаки - Прощайте, вещи!

Но потом, когда я избавился от большинства своих материальных ценностей, мое мировоззрение радикально изменилось.

Минимализм – это стиль жизни, при котором вы сводите свое имущество к абсолютному минимуму, оставляя только то, без чего и впрямь не обойтись. Существование минималиста, обладающего лишь самым необходимым, имеет не только очевидные преимущества вроде удовольствия жить в аккуратной комнате или простоты уборки, но и ведет к более фундаментальным сдвигам. Изменяется само представление о счастье.

Я распрощался с большинством вещей, многие из которых были у меня годами. И все же теперь я проживаю каждый день в значительно более позитивном настроении и чувствую себя более удовлетворенным, чем когда-либо в прошлом.

Каждый человек хочет быть счастливым. Почему мы упорно трудимся, учимся, занимаемся спортом, воспитанием детей, посвящаем время хобби? Не будем лукавить: да потому, что все мы просто ищем счастья. Квинтэссенцией энергии, которая движет нами, является желание стать счастливыми.

Я не всегда был минималистом. Я привык покупать много вещей, считая, что это поднимет мою самооценку и приведет к более счастливой жизни. Как вы можете увидеть на размещенных в начале этой книги фотографиях, где запечатлен беспорядок в моей комнате, мне нравилось собирать множество бесполезной дребедени, и я не мог ничего выбросить. Я был настоящим скопидомом, окружая себя всеми этими безделушками, которые, как я думал, делают меня интересным человеком.

Однако в то же время я постоянно сравнивал себя с другими людьми, у которых было вещей больше или лучшего качества, что частенько делало меня несчастным. Я не знал, как это исправить. Я не мог сосредоточиться ни на чем и вечно лишь попусту тратил время. Я даже начал сожалеть, что получил работу, к которой так стремился. В результате я искал спасение в алкоголе и недостойно вел себя с женщинами. Я не пытался измениться, поскольку считал, что заслужил быть несчастным.

Вот описание того, как выглядело мое жилище. Не то чтобы в нем был ужасный беспорядок; я мог сделать уборку, чтобы комната выглядела прилично, если, скажем, подруга собиралась приехать ко мне на выходные. Я пытался обеспечить «крутой» антураж, приукрасить помещение, демонстрируя любимые безделушки, а приглушенное освещение создавало уютную атмосферу. В обычный день, однако, повсюду лежали книги, потому что на книжных полках они попросту не умещались. Большинство этих изданий я пролистывал всего пару раз, думая, что в один прекрасный день, когда у меня будет время, сяду и прочитаю их.

Гостям строго запрещалось заглядывать в шкаф: он был переполнен моей некогда любимой одеждой. Время от времени я вытаскивал какую-нибудь вещь, задумывался, не надеть ли ее, однако этим дело и заканчивалось. Большинство вещей я почти совсем не носил, но они были дорогими, поэтому я хранил их все, регулярно стирал и гладил – вдруг пригодятся.

Комнату заполняли разного рода предметы, связанные с моими бывшими хобби. Чего там только не было! Электрогитара и усилитель для нее, покрытые пылью. Рабочие тетради по разговорному английскому, который я планировал изучать, как только у меня появится больше свободного времени. И даже антикварный фотоаппарат, в который я, конечно, ни разу даже не вставил пленку.

Поскольку я потерял интерес ко всем этим увлечениям, то не знал, чем бы мне хотелось заняться дома в свободное время. Вариантов было немного: я смотрел телевизор, играл на смартфоне или, затарившись в магазине спиртным, пил всю ночь напролет, хотя и прекрасно понимал, что с выпивкой пора завязывать.

Между тем я продолжал сравнивать себя с другими. Приятель, с которым мы вместе учились в колледже, жил в престижном районе Токио, в новой шикарной квартире: сверкающий холл, стильная скандинавская мебель, дорогая посуда в столовой. Когда он любезно пригласил меня заглянуть в гости, я понял, что прикидываю в голове величину его арендной платы. Мой друг работал в крупной компании, получал хорошую зарплату, женился на великолепной девушке, и у них был очаровательный ребенок, наряженный в модную детскую одежду. В колледже мы были похожи. Что же случилось? Почему потом наши жизни разошлись столь кардинальным образом?

Или, допустим, я видел мчащийся белый кабриолет Ferrari, весь такой новенький и выпендрежный. Машина, вероятно, стоила в два раза дороже моей квартиры. Поставив ногу на педаль подержанного велосипеда, который купил у знакомого за ¥5000 (около $50), я тупо смотрел вслед шикарному Ferrari.