Найля Аппасова - Спроектируй будущее

Ещё когда училась в восьмом классе, я решила, что оканчивать школу буду в Жезказгане. Хотя, я итак, на каникулы всегда приезжала к папе. Там у меня появились подруги, правда, старше меня, но мы все равно очень хорошо ладили. Тогда я впервые задумалась, что хочу остаться тут жить. Конечно же, я спросила разрешения у мамы, и она не была против, лишь сказала, что это мой выбор, тем самым дав добро на переезд к отцу, в Жезказган.

Первое время все было нормально: девятый класс, я в Жезказгане, мама в Алматы, работает на закрытом заводе. Это был сложный период не только для государства, строившего новую модель экономики в условиях независимости, но и для человеческих отношений, для многих семей. Люди могли запросто остаться без работы и без понимания, что делать дальше.

Говорят, что все в нашей жизни неслучайно, и, скорее всего, окажись у меня возможность что-то поменять в прошлом, я бы ничего не изменила, но это был один из тяжелейших периодов в моей жизни – период извлечения уроков. Я потеряла связь с мамой. Просто однажды поняла, что очень давно ее не слышала, не звонила ей. В середине 90-х не было ни интернета, ни мобильных, а если связь – только по городскому телефону. Мы заказывали междугородний звонок и ждали ответа. Несколько месяцев я не могла дозвониться до мамы. Это были два самых жутких месяца в моей жизни. Папа на тот момент уже был болен. Возможно, он и хотел бы поехать, но болезнь связывала его по рукам и ногам. Мой взрывной и решительный характер с лидерскими задатками тогда мне сильно помог. Я просто заявила, что уже купила билет, еду сама и это не обсуждается. Приехав, я остановилась у одноклассниц, которые тогда собирались поступать в колледж.

И тут начали происходить странные вещи. По месту жительства мамы мне сказали, что она уже давно здесь не проживает, а где искать – одному Богу известно. Родственники тоже ее не видели и не знают, где она находится. Подкатывало состояние безысходности. Я испытывала горечь от того, что я не могу ничего сделать, что я такая маленькая и беззащитная, а вокруг кольцом смыкается огромный и до ужаса несправедливый мир.

Стараясь предпринять хоть какие-то действия, я обратилась к своему дяде, в то время работнику прокуратуры. Он обзванивал больницы, милицию, всевозможные учреждения, где может находиться потерявшийся человек. Мы искали ее буквально по всему городу. Проходил день за днем, дядя постоянно куда-то звонил, получал информацию, но все безрезультатно. Мне было непонятно, как так может произойти, что человек просто взял и исчез?!

Начинался новый учебный год, вскоре мне нужно было возвращаться в Жезказган, билеты были куплены заранее. На дворе стояла золотая осень, такая красивая, какая может быть только в Алматы. Я иду совершенно обессиленная по какому-то отдаленному и криминальному району, где предположительно пропала моя мама. Отправила подругу на вокзал, а сама решила еще раз пройтись недалеко от места ее жительства, надеясь найти хоть какие-то зацепки.

Я шла по абсолютно тихой и безлюдной улице, обрамленной серыми двухэтажными постройками 40–50-х годов. Вся дорога была усеяна желтыми листьями, прямо как в стихах Пушкина – «очей очарованье». Вдалеке, возле водяной колонки, я увидала человека, решила спросить, может, он что-то знает, видел или слышал о маме. Чем ближе я подходила, тем сердце мое билось сильнее. Это называется интуицией, той невидимой связью между матерью и ребенком. Когда я подошла к этому человеку, и он обернулся, это оказалась… моя мама!

Те чувства, которые я испытывала в тот момент, сложно описать словами. Это было ощущение внезапно сотворенного чуда. Когда ты вдруг не дышал долгое время, а теперь, с жадностью набирая воздух в легкие, наслаждаешься каждой молекулой кислорода. Все эти дни я, как умела, молилась; просто разговаривала со Всевышним, Космосом, Богом, Буддой, со всеми на небесах, кто хоть как-то мог мне помочь. Не зная, слышат меня или нет, я просила высшие силы помочь мне найти маму. И вот я ее обнимаю и целую.

Она была такой похудевшей, поникшей. Люди, пережившие разруху, период безденежья и безработицы, поймут нас. Отчаяние – это когда остаешься один на один с бедой и не можешь с ней справиться. В глазах мамы я увидела всю ту горечь, что она испытала за эти месяцы. Как выяснилось, завод закрылся, она потеряла работу и служебное жилье, осталась без элементарной пищи и воды, она, действительно, голодала.

Просить помощь у родственников не каждый может. Можно попросить раз, два. На третий-четвертый раз человеку бывает просто совестно обращаться, и он впадает в состояние безысходности. Я с радостью забрала ее в Жезказган, вернулась в школу. Но главное – я поняла, что важнее мамы в моей жизни больше никого нет и не будет!