Игорь Переверзев: Странные люди

В общем, все, что происходило последующие несколько месяцев, было заявлено как семинар на тему здоровья и правильного питания. И это было что-то! Большой зал театра Драмы, крутые афиши и куча американцев, великолепные цветные книжки с иллюстрациями, которые даже детскую Библию сделали для всех нас – детей тех лет – немного больше, чем красочное издание с понятным каждому текстом. А еще запомнились лица наших пап и мам, этих почти всегда или задумчивых, или просто усталых и удрученных женщин и мужчин, что обитают на территории России со времен распада СССР. Это было и круто, и памятно, и необычно, и вообще – выглядело все это как хорошее шоу. Этим же словом чуть позже стали называться все приличные мероприятия от детских утренников до юбилеев в ресторане с тамадой во главе, причем называли так в итоге любой праздник, не взирая, что не всегда это было шоу, а по нашей доброй традиции нам просто всем хотелось так считать.

Прибавьте эффект от посещений тех семинаров для детей и взрослых на фоне трансляций по ТВ всех этих бесконечных глупых репортажей с танками и сияющих потом наших крутых парней в главной роли, которые зачем-то наполовину повылазили из кабин, оглядывая непривычные места дислокации, бравируя при этом матом во весь голос и сверкая не совсем внятным торсом. Мне тогда не то чтобы осточертело смотреть на этих приехавших зачем-то на Красную Площадь не очень крутых и непонятно зачем парней, а больше тянуло поблевать и пойти погулять с ребятами во двор. Не знаю, почему даже, то ли стыдно, то ли я понимал даже в том юном возрасте, что все эти люди там собрались с единой целью – выставить себя и заодно всю страну идиотами на весь мир. Идиотом я себя никогда не считал, но власть включать и выключать телевизор в семь лет никому не дается, поэтому я быстро сваливал во двор и за власть особо никогда не боролся.

Это ладно, тогда все это было днями по телевизору, а сейчас наступали послеобеденные часы, у нас был своя программа: театр Драмы, ожидание халявных новых цветастых книжек, лица довольных мам, которые наряжались туда с самого обеда, и строгие взгляды пап, которые заочно проигрывали этим парням в пиджаках по всем фронтам и заставляли тем самым и выглядеть, и держаться очень достойно и красиво, чего лично я до той поры в мужчинах возраста моего отца не замечал. Просто невероятно и похоже на сказку – вот как все это было!

Папы и мамы были все те несколько месяцев, равно как и все до единого – мы, детвора, участниками большого праздника, и у всех нас было классное настроение, и каждый день от этого у нас появлялись новые друзья, а чуть позже и много чего еще. Главная причина этого (хотя, все тут было главным, наверное) был тот факт, что ВСЕ, что было тогда – это бесплатно. Удивительно, но наблюдая тогда взрослых людей и почему-то рано заподозрив, что бесплатным ничего быть хорошего не может в принципе, я как-то внутренне не противился этой гармонии денег, людского ума и какого-то подтекста на грани с честной людской простотой, в которую наш народ вероятно на генном уровне до конца не поверит никогда.

В общем, по прошествии десятка лет, позже я выяснил, что все окружающие меня взрослые по части свалять дурака так, что любой лицедей с мировым именем переквалифицируется куда охотнее в охранника из супермаркета, показали класс такой величины, что очень сложно сказать однозначно про русского человека, что все это значит: прямое указание на непонятную у многих людей черту характера, которая наверняка проявляется в каждом из нас в силу рекордного и постоянного участия нашей державы в бесконечных войнах и лишениях, то ли добродетель – то самое качество, которое приходит однажды на смену всем великим людским страданиям и несчастьям…

Очень бы хотелось вместить в этот сокращенный вариант книги и в эту главу, в частности, эту историю полностью, но увы, уж слишком она занимательна, чтобы сделать это вкратце. Ограничимся сейчас лишь тем, что после тех теплых и радужных дней лета 1991 (или 1990 – точно не помню) года собрания в здании театра Драмы, посвященные семинарам о здоровом образе жизни и немного про Библию, закончились вот как.

Всем желающим продолжать дружить между собой, слушать истории про вечную жизнь было предложено переместиться в более тесные помещения и, немного погодя, добрая половина из всех там присутствующих стали прихожанами протестантской церкви Адвентистов Седьмого Дня. Те памятные собрания мы с братьями (и с родителями, разумеется, тоже) посещали впоследствии около 10 лет кряду. Кроме неплохого знания Библии, понимания механизмов работы лучшего бизнеса в мире без реального прямого управления (любая религия, как по мне, имеет все шансы быть описана именно так), мы с тех пор стали ненавидеть выходной день субботу.