Павел Стариков - Вернуть молодость средствами вдохновения и воображения (современные эксперименты, исследования, технологии)

В опытной группе мы обменивали эпифизы четырехмесячных мышей (двадцать человеческих лет) с эпифизами восемнадцатимесячных мышей (около шестидесяти лет человека). В контрольной группе мы проводили ложную операцию у четырехмесячных и восемнадцатимесячных мышей. Мы удаляли у животного шишковидную железу и тут же вставляли назад той же мыши… Операции прошли успешно, и через несколько месяцев у нас стояли бок о бок клетки с перекрёстно трансплантированными мышами.

Мы очень тщательно помечали каждую мышь, и каждая из групп сидела в отдельной клетке, т.е. в каждой клетке сидели по две четырехмесячных мыши и по две восемнадцатимесячных. Каждую неделю мы тщательно осматривали всех мышей, снимали их жизненные показатели и проводили измерения их физиологического состояния.

Начали мы операции весной 1990 г., а затем нам оставалось лишь терпеливо ждать результатов. Прошло несколько месяцев. Однажды утром я вошёл в лабораторию, посмотрел на клетки и встревожился: в некоторых из них сидели мыши одного возраста, а я знал, что этого быть не может. Сначала я решил, что кто-то из лаборантов по ошибке пересадил животных и они перемешались. Однако, рассмотрев их внимательно, я понял, что никакой ошибки не произошло, все сидели на своих местах.

Внезапно до меня дошла вся важность того, что я видел. Причина того, что все мыши выглядели одинаково, заключалась в том, что эксперимент удался! Старые мыши омолодились под воздействием молодых эпифизов!

Однако ещё более поразительным было то, что и молодые мыши под воздействием старых эпифизов состарились гораздо раньше срока! Обе группы животных внешне были примерно одинакового возраста. Я был настолько поражён, что бросился за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть эту картину. И по сей день эта фотография изумляет меня. Рядом две мыши, одной пятнадцать месяцев, другой тридцать, а выглядят совершенно одинаково. По человеческим меркам, это равнозначно сорокалетнему и девяностолетнему человеку внешне одинакового возраста.

Но вскоре «возрастная» разница между мышами стала прогрессивно увеличиваться. Молодые мыши с пересаженными им старыми эпифизами быстро слабели и умирали, примерно на 30 процентов раньше времени. А старые мыши с имплантированными молодыми эпифизами прожили примерно на 30 процентов дольше, причём до самого конца их тела сохранили здоровье и жизненную силу. Умирали они в возрасте примерно тридцати трёх месяцев, что по человеческим меркам равно 105 годам.

Последующее исследование показало, что у старых мышей с пересаженным молодым шишковидным телом восстановился тимус, тогда как у молодых мышей со старым эпифизом он ссохся и деградировал. В контрольной группе мыши прожили положенный им природой срок» [19, с.67-68].

На основании своих экспериментов Пьерпаоли считает, что падение уровня мелатонина и сам процесс старения происходят потому, что эпифиз – часы старения – разрушается. С его точки зрения, кажется вполне разумным, что шишковидное тело изнашивается одним из первых в организме, потому что оно трудится больше всех. Действительно, на протяжении всей нашей жизни шишковидное тело, как рабочая лошадка, тратит огромное количество энергии, регулируя, модулируя и наблюдая за всеми системами. Любой орган, работая в таком ритме, неизбежно износится, что, собственно, и происходит с шишковидным телом. Оно начинает съёживаться, теряет большинство своих пинеалоцитов, т.е. клеток, которые производят мелатонин и другие соединения.

Когда стареет шишковидное тело, то же происходит и с другими органами, ведь все они находятся под его контролем. Используя метафору «эпифиз – дирижер организма», процесс старения можно сравнить с тем, что когда дирижёр устает дирижировать своим оркестром, то музыканты без его руководства не могут играть слаженно, исполнение нарушается и, наконец, совсем останавливается.

В некотором смысле старение – это действительно постепенное и все усиливающееся накопление ошибок, когда теряется способность регулировать и приспосабливаться к изменившимся условиям. Происходит это потому, что разрушается шишковидное тело, регулятор регуляторов. По мере того как изнашивается шишковидное тело, оно перестает вырабатывать мелатонин. Организм уже не может быстро приспосабливаться к окружающей среде, разрушается слаженность биологических ритмов.

Почему же с возрастом эпифиз стареет?

Точка зрения Пьерпаоли – изнашивание эпифиза, этого дирижера внутри организма, обусловлена его напряженным ритмом работы. Но такая логика может быть легко оспорена. На самом деле ситуацию лучше объясняет концепция регуляторных изменений, согласно которым шишковидная железа далеко не исчерпывает с возрастом свои ресурсы. Причина лежит в другой плоскости – она кроется в закономерностях системной регуляции.