Мэтью Сайед - От лучшего к величайшему [Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей]

Только через семь лет, проведенные в качестве одного из претендентов на титул чемпиона без надежды приблизиться к нему, Ламотта уступил и согласился «сдать» бой знаменитому тогда боксеру Билли Фоксу. Этот бой стал одним из многочисленных скандалов с подпольным тотализатором, которым заправляла нью-йоркская мафия. Ламотта был слишком гордым, чтобы упасть на ринг, но бой был прекращен после того, как боксер лишь опирался на канаты и оставлял пропущенными десятки ударов Фокса [37] Тот бой в 1949 г. был остановлен в четвертом раунде ввиду победы Билли Фокса техническим нокаутом. . Через два года ему дали возможность встретиться с французом Марселем Серданом в бою за звание чемпиона мира в полусреднем весе [38] В этом бою Ламотта победил. .

«Они раздули тот бой с Фоксом до невозможности, – говорит Ламотта. – Я свидетельствовал перед Сенатской комиссией (которая в 1960 году провела расследование о коррупции в боксе). Они там как полоумные твердили, что договорные бои недопустимы. Я рассказывал им о том, что в реальности происходило тогда в боксе. “Договорняки” случались на каждом шагу, и, если бы я не пошел на него, мне никогда не разрешили бы биться за титул чемпиона».

Даже после достижения своей мечты о чемпионстве Ламотта остался таким же неуравновешенным, как и раньше. Его ревность и параноидальные выходки сильно осложняли взаимоотношения с семьей и друзьями. Однажды до Ламотты дошли грязные слухи о том, что Вики, его вторая жена, и Пит, его лучший друг, часто встречаются. Ослепленный яростью, Ламотта приехал домой и жестоко избил Вики в гостиной их квартиры, затем поехал на работу к Питу и избил его там до потери пульса. После этого они не разговаривали в течение десятилетия.

Я спрашиваю Ламотту, испытывает ли он чувство вины за то, что избивал Вики и других своих жен. «Если бы у вас была девушка, и она была бы красива, и другие парни хотели бы выманить ее на свидание и соблазнить ее, разве вы не разозлились бы?» – спрашивает он в ответ.

«В этом и причина. Я знал всех этих законченных придурков, которые выставляли себя напоказ, и это беспокоило меня. Я никогда не бил своих жен по-настоящему. Если бы это произошло, они давно уже были бы мертвы. Знаете, как это происходит: вы просто даете ей пощечину, а раздувается все лицо».

По мере продолжения разговора становится все яснее, что Ламотта не примирился со своим прошлым. От встречи со старым человеком можно было бы ожидать, что он выразит сочувствие тем, кто пострадал от него, попытается искупить свою вину. Вместо этого в Ламотте виден человек, который все отрицает; престарелый бандит, стремящийся убежать от своих преступлений, несмотря на то что на некоторых из них он нажился, и не только посредством публикации автобиографии в 1970 году, но и с помощью недавно заключенного контракта, который может привести к созданию продолжения фильма «Бешеный бык» – «Бешеный бык-2».

Когда я спрашиваю его об изнасиловании молодой женщины в Нью-Йорке, душераздирающее описание которого приведено в его книге, Ламотта вновь превращается в криминальный типаж.

«Изнасилование? – говорит он. – В действительности я никогда никого не насиловал». – «А как же та женщина, которую вы изобразили в своей автобиографии?» – спрашиваю я. Ламотта берет длинную паузу. «Ну, я думаю, я ее просто немножко подтолкнул, – говорит он. – Знаете, как это бывает, когда на женщину нужно немного надавить. Такое часто случается, когда у девушки секс впервые, – они притворяются, что совсем не хотели, чтобы это случилось. Это у них такая игра».

Встреча с Ламоттой во плоти заставляет подумать о том, что его изображение режиссером Скорсезе, выполненное с заслуживающей одобрения беспристрастностью, далеко отстает от действительности. В «Бешеном быке» показаны насилие и вызывающие отвращение события в жизни Ламотты, но фильму не удалось схватить одну его черту – врожденный нарциссизм. Жестокость – не просто продукт его внутренней злобы, а скорее результат его социопатического безразличия к чьим-либо страданиям, кроме своих.

Однажды, когда он выпил несколько порций спиртного, он так ударил свою первую жену, что подумал, будто убил ее. И первой его реакцией после того, как он немного протрезвел, было не раскаяние, а мысль о том, как это убийство может повлиять на его карьеру в боксе: «Как же я попал! Здорово попал! Это ведь минимум три года тюрьмы». Однако у Джоя, брата Ламотты, имелся план: «Надо бросить ее в реку». Однако оказалось, что женщина была жива, но без сознания.