Мэтью Сайед - От лучшего к величайшему [Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей]

86-летний Ламотта одет только в пару цветастых шортов-бермудов, что лишь подчеркивает его сложение – явно перевешивающую верхнюю часть тела с большой головой на коротком туловище. Торс у него мускулистый и чистый. «Садитесь», – указывает он мне жестом на кресло в той части квартиры, которая украшена множеством зеркал. Его обветренное лицо совмещает в себе раздражительность, самодовольство и шарм.

Осень 1938 года. Франклин Д. Рузвельт – президент; в свет вышел знаменитый мультфильм «Белоснежка и семь гномов», только что подписан Мюнхенский пакт, Великая депрессия пожирает американское общество. 17-летний Ламотта живет вместе с семьей в кишащем крысами дешевом доходном доме в трущобах Бронкса и, несмотря на молодость, уже заработал себе репутацию отпетого мелкого преступника.

Однажды он целый день проводит за тем, чтобы придумать, как ограбить Гарри Гордона, местного владельца тотализатора, который всегда имеет в кармане деньги после обхода своих клиентов, живущих в окрестностях. Гордон каждый день возвращается домой одной и той же дорогой, и вот, когда часы пробивают полночь, силуэт Ламотты появляется в темном углу улицы. В руках он держит кусок водопроводной трубы, завернутой в газету.

Когда на улице показывается медленно идущий Гордон, Ламотта подбирается к нему сзади. Он наносит своим орудием рубящий удар в основание черепа Гордона; тот спотыкается, но остается на ногах. Ламотта приходит в ярость оттого, что его жертва не потеряла сознание, и продолжает наносить удары Гордону по голове, пока тот не падает на землю. После этого Ламотта залезает в карман его пальто, забирает портмоне и исчезает.

Через несколько дней в одной из местных газет эта история получает следующее описание: Гарри Гордон, 45 лет, ранее арестовывавшийся полицией за нелегальное букмекерство, был найден забитым до смерти на одной из аллей поблизости от Брук-авеню в Бронксе в четыре часа утра.

«Мысли о Гарри Гордоне довольно долго мучили меня, – рассказывает Ламотта. – В течение более десяти лет я думал, что убил того мужика. Это меня волновало. Я чувствовал, что сделал то, на что на самом деле не подписывался. Да, как малолетний правонарушитель я имел приводы в полицию и был направлен в школу Коксаки (знаменитая коррекционная школа в Нью-Йорке), но за другое (за попытку ограбления ювелирного магазина). Думаю, это было самое безопасное место в то время, когда копы искали убийцу».

«Только в 1949 году я узнал, что произошло на самом деле. Я праздновал победу в бою за титул чемпиона над Марселем Серданом, и вдруг появляется этот человек со шрамами на лбу. Это был Гарри. “Помнишь меня?” – спросил он. Это было как если бы я встретился с привидением. Оказывается, Гарри был так изуродован, когда его доставили в госпиталь, что репортер подумал, что он мертвец. Больше мы ничего о нем не слышали, потому что он уехал из города, как только вышел из больницы. Он посчитал, что Бронкс – слишком опасное место».

«Как отреагировал Гарри, что это именно вы чуть не убили его той ночью?» – «Он так этого и не узнал, – ответил Ламотта. – Я не был таким дураком, чтобы в чем-то признаться ему, а к тому времени, когда вышла моя книга, он уже умер».

Фантасмагорическая жизнь Ламотты включает в себя некоторые самые темные эпизоды спорта XX века. Он начал заниматься боксом в юности, увидев в нем альтернативный быстрый заработок по сравнению с участием в преступных группировках, однако вскоре обнаружил, что вступил в конфронтацию со всеми местными мафиозными авторитетами. Он разъярялся на всех и вся: на своих близких друзей за то, что боялся, будто они насмехаются над ним; на своих многочисленных жен за то, что они якобы обманывают его; на мафию, которая якобы хочет заполучить контроль над ним; и на себя самого за то, что он знал все о совершенных им преступлениях.

Он был полон злобы, сколько себя помнит, – человек, попавший в лабиринт негативных эмоций. «Когда мне было только восемь лет, я уже злился на людей, – говорит он. – Я даже считал время, в течение которого они говорили друг с другом, потому что думал, что они говорят обо мне. Иногда я становился настолько зол, что мне было все равно, я ли убью их, или они убьют меня. На улице мог произойти взрыв, а я бы ничего не услышал».

Непредсказуемость Ламотты как потенциального убийцы была так велика, что даже мафия побоялась расправиться с ним, когда он отверг ее притязания в начале своей карьеры бойца за призовые деньги. Это были времена, когда бокс был скорее не законным видом спорта, а неким продолжением подпольного криминального мира, когда многих боксеров заставляли отдавать до 50 % выигранных денег подозрительным типам, занимавшимся рэкетом в спортивных залах в больших городах.