Елизавета Бабанова - К дзену на шпильках. Как создать новую жизнь и дело мечты с нуля

Мне было очень хорошо. От него я не слышала никакой критики, между нами не возникало никакого трения. Только цветы, обожание, нежность. Но. Было одно но. Когда мы вместе провели двое суток, оказалось, что нам практически не о чем разговаривать. Кроме того, что мы оба говорили на русском, у нас не было общих интересов. О спорте говорить со мной ему не хотелось, ему хватало этого на работе. А мои интересы мало увлекали его.

Не странно? Вот почему мы, женщины, часто бросаемся из одной крайности в другую?

Это не помешало мне переехать к нему уже через несколько дней после возвращения. Но как только я разместилась, мне позвонил Мэйсон. Он вернулся из Европы и хотел увидеть меня в этот же вечер.

– Но я же говорила, что, если ты уедешь, все закончится. Все кончено, – сказала я ему.

– Я знаю, но мне важно что-то тебе сказать. Прошу тебя, Лиза, не отказывай мне. Это очень-очень-очень для меня важно.

Внезапно он говорил так мягко, так нежно, с такой полнотой чувств, что я уже начала переживать, не болен ли он.

Ок, дорогая читательница. Я признаюсь, что это было ужасное решение. Но я не смогла отказать ему во встрече. Правда в том, что, при всей моей влюбленности в фигуриста, я страшно скучала по Мэйсону. Я не собиралась к нему возвращаться, но я чувствовала перед ним какой-то человеческий долг. Через несколько дней мы встретились в нашем любимом кафе в центре Далласа.

Он выглядел неважно. В глазах была тревога, в жестах беспокойство. Он попытался меня поцеловать, но я подставила щеку и обняла его по-дружески.

– Привет, – сказала я.

Мне было очень больно смотреть на него. Передо мной сидел родной человек, но теперь у меня началась новая жизнь. И в этой новой жизни для него не было места.

– Лиза, эти три недели дали мне время все переосмыслить, – начал он. – Я понял, что моя семья для меня не главное. Ты – главный человек в моей жизни. Я думал о тебе каждую минуту и очень жалел, что не привез тебя. Они устроили мне интервенцию – знакомили с польскими девушками, чтобы я наконец-то женился на католичке. Но я был категоричен. Я сказал им, что больше этого терпеть не буду.

Он сделал паузу и отрешенно посмотрел в сторону, как будто говорил не со мной, а со своей семьей.

– Если они не примут тебя, то они потеряют меня как сына. Прости меня, что я причинил тебе столько боли. Я не должен был лететь на эту свадьбу без тебя.

Вот это поворот. Я вдруг представила, как эти прошедшие три недели быстро отматываются назад. Я перенеслась в день, когда он уехал, а я страдала. Когда я решила, что он больше ничего не будет для меня значить. Какие-то три роковые недели, за которые мы оба принимаем решение. Трагедия в том, что они диаметрально противоположны.

– Но Мэйсон, то, что твоя семья меня не приняла, – это лишь полбеды. Я устала не от этого. Я устала от твоего плохого отношения ко мне. За все время, что мы были вместе, ты менял планы, жертвовал нашим временем, чтобы пойти куда-то со своими подругами, ты постоянно путешествовал без меня и не к родителям. Ты все время меня критиковал и обесценивал. Это главная причина, почему я больше не могу быть с тобой.

Не знаю, что я этим хотела сказать. Мне не нужно было уже ничего ему объяснять и доказывать. Наверное, я просто впервые почувствовала, что могу быть услышанной.

– Лиза, я сейчас скажу тебе правду, но только, пожалуйста, постарайся меня понять. Я сейчас совсем обезоружен. Я тебе говорю все как есть и я очень уязвим.

Господи, что же он хочет мне сказать.

– Ты – самая потрясающая девушка, которую я когда-либо встречал. С того самого момента, когда мы познакомились, я захотел, чтобы ты была со мной. Но я боялся, что не достоин тебя. Все эти годы я страшно боялся тебя потерять. Поэтому я вел себя как идиот. Все эти встречи с девчонками, все эти поездки – все для того, чтобы ты не возомнила о себе слишком много и чтобы ты меня не бросила.

– Господииии, – внутри меня все сжалось, и я не могла поверить, что слышу эти слова.

ОН боялся, что недостоин МЕНЯ? И все эти игры с недоступностью, с флиртом с другими женщинами – все это было лишь защитным механизмом? И это то, что разрушило наши отношения.

Все замедлилось. И я снова перенеслась в день, когда у нас был шанс все спасти. В голове звучала всего одна мысль: если бы ты мне сказал все это три недели назад, все было бы по-другому. Но я не сказала эту мысль вслух, а вместо этого спросила:

– А что сказала твоя мама?

– Она сказала, что если я выберу тебя, то я могу забыть о них как о семье.