Шамиль Аляутдинов - Триллионер думает

Когда известному виолончелисту Пабло Казальсу [219]был 91 год, к нему подошел один из студентов и спросил: “Маэстро, почему вы продолжаете упражняться?” На что Казальс ответил: “Потому что я продолжаю развиваться и добиваться все лучших результатов”.

“Оксфордский словарь английского языка дает нам следующее, очень важное, определение понятия “культура”. Это “развитие или формирование… сознания, способностей, манеры поведения, совершенствование или улучшение с помощью образования и практического обучения… развитие и совершенствование сознания, вкусов и манер поведения”. Мы становимся культурными людьми благодаря тому, что осваиваем различные виды деятельности, традиции, искусство, способны взаимодействовать с людьми, а также приобщаемся к общечеловеческим ценностям, философии и религии.

По данным исследований в области нейропластичности, мы видим, что каждый устойчивый вид деятельности, который был когда-либо каптирован — включая физическую деятельность, сенсорную деятельность, обучение, мышление и воображение, — меняет мозг и сознание. Культурные идеи и действия не являются исключением. Наш мозг изменяется под влиянием совершаемых нами культурных действий — будь то чтение, обучение музыке или изучение новых языков. У нас всех есть то, что можно назвать культурно преобразуемым органом, поэтому развитие культуры непрерывно влечет за собой новые изменения в мозге”.

“Даже то, чем мы занимаемся в свободное время, может менять мозг: у людей, практикующих медитацию, и тех, кто их обучает, больше развита центральная доля — та часть коры, которая активируется, когда человек обращает на что-то пристальное внимание”.

“Мерцених считает, что каждый раз, когда мы осваиваем новый навык или развиваем новую способность, наш мозг претерпевает значительные преобразования, физические и функциональные. Современная культурная специализация вызывает масштабные изменения мозга”.

“Ученый Джералд Эдельман утверждает, что только кора головного мозга человека насчитывает 30 млрд нейронов и может создавать 1 миллион млрд синаптических связей. Эдельман пишет: “Если мы захотим подсчитать количество возможных нейронных связей, то будем иметь дело с гиперастрономическим числом: 10 с миллионом нулей как минимум”. (На данный момент мы располагаем данными, что количество известных нам частиц во Вселенной составляет 10 с 79 нулями.) [220]Эти поражающие воображение цифры помогают понять, почему человеческий мозг можно назвать наиболее сложным известным объектом во Вселенной и почему он способен к постоянным, масштабным микроструктурным изменениям и реализации такого большого числа психических функций и форм поведения, включая различные культурные действия”.

”Наш пластичный мозг может в любое время разделить те функции, которые он сам и соединил, поэтому всегда существует возможность возвращения к варварству, а это значит, что нам придется неизменно учить цивилизованности каждое поколение”.

“Иммиграция оказывает очень большое давление на пластичный мозг. Процесс освоения иной культуры представляет собой “ аддитивный ” опыт, включающий в себя изучение новых вещей и создание новых нейронных связей по мере “овладения” культурой. Аддитивная пластичность возникает в тех случаях, когда изменение мозга предполагает рост. Однако пластичность также носит “ субтрактивный ” характер — может предполагать “изъятие каких-то вещей”, как это, например, происходит, когда мозг подростка с целью упрощения удаляет нейроны и когда исчезают нейронные связи, которые не используются. Каждый раз, когда пластичный мозг осваивает культуру и постоянно ею пользуется, возникают издержки: в связи с конкурентным характером пластичности мозг в процессе этого освоения теряет некоторые нейронные структуры.

Патриция Кухл из Университета имени Вашингтона в Сиэтле занимается исследованиями мозга. Полученные ею данные свидетельствуют о том, что младенцы способны услышать любое звуковое различие во всех языках мира, общее количество которых составляет несколько тысяч. Однако после завершения критического периода развития слуховой коры дети, воспитанные в рамках одной культуры, теряют способность слышать многие из этих звуков, и начинается процесс удаления неиспользуемых нейронов, заканчивающийся тогда, когда на карте мозга начинает доминировать язык, используемый в данной культуре. После этого мозг ребенка начинает отфильтровывать тысячи звуков. Шестимесячный японский ребенок слышит различие между английскими звуками “ R ” и “ L ” так же хорошо, как американский. В возрасте одного года он уже не может это сделать. Если в дальнейшем этот ребенок переедет в другую страну, у него возникнут трудности с тем, чтобы правильно слышать и произносить новые звуки”.