Анна Кирьянова - Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье

А потом король внезапно скончался – страшная утрата! Хуана вместе с гробом отправилась в паломничество по стране. Она помешалась от любви и утраты. Ехали по ночам чтобы никто не видел гроб Филиппа. И прогоняли всех встречных женщин – ревность бушевала в сердце Хуаны. Периодически она открывала гроб и обнимала мертвого мужа, его забальзамированное тело. Так прошло несколько недель. Наконец, печальная процессия достигла королевского замка. И Хуана разрешилась от бремени – она все это время ждала ребенка. Вместе с новорожденной девочкой она заперлась в своих покоях, ела только хлеб и сыр и уверяла, что через лепет младенца с ней говорит ее дорогой обожаемый Филипп. Он вовсе не мертв! Он где-то рядом! И ребенка не могли забрать у Безумной Хуаны – так теперь ее звали. И помыть, и причесать королеву не могли – она не хотела ни мыться, ни причесываться. Она все говорила со своим Филиппом через младенца – и все. А девочка никого не видела, кроме безумной мамы; единственным развлечением было окно, в которое бедная малышка могла смотреть. Как она выжила – загадка, но выжила, к счастью. И даже замуж вышла потом. А Хуана Безумная так и прожила до глубокой старости в ужасных покоях, разговаривая со своим Филиппом…

От любви можно сойти с ума, если не принять факт ухода или утраты. Страшное иногда дело – такая любовь. И надо что-то делать и предпринимать, чтобы не прожить жизнь, как Хуана Безумная. Которая сначала была вполне нормальной, пока не полюбила…

никаких результатов может не быть. Вообще ничего может хорошего не происходить. Даже наоборот – можно затратить массу сил и средств, устать, издергаться, изнервничаться а результата ноль. И средств больше не осталось. И терпение кончилось. Так бывает. Так бывает, когда вскапываешь землю в поту и бросаешь туда зерна. И стоишь, изнемогая от усталости. Вокруг пустая земля, зерен больше нет, и сил нет. И ровным счетом ничего не происходит. А подождите. В один прекрасный день заколосится поле. И цветы расцветут. Мы сделали все, что могли. Мы все отдали: и силы, и зерна. Теперь надо ждать и занять себя новой работой, чтобы не терять время и не тревожиться. Результат непременно будет потом, я это точно знаю – после опустошения придет результат и урожай. Вот формула успеха – отдать все, что нужно и можно. И подождать. И поле прокормит и вас, и вашу семью. А цветы будут радовать душу. Это ничего, что сейчас ничего нет – если усилия приложены, придет воздаяние и награда. Их не видно сначала, но так и должно быть.

Дарят, даже если денег нет. Дарят, что могут; потому что любовь невозможна без подарков. Художник Филонов был женат на женщине старше его на 20 лет. Катя ее звали. А он ее звал «дочкой» такое прозвище он ей придумал. Когда любят, всегда придумывают ласковые прозвища. Ей 58 лет было, этой Кате; и она получала хорошую пенсию. А художник Филонов был очень бедный, как многие гении. Нищий, проще говоря. Но он отказывался на деньги жены жить и питаться; он мало ел, хотя был крупный мужчина. И каждую копейку, если оказывался должен Кате за питание или за краски, записывал в книжечку и отдавал. Она не хотела брать, она очень его любила и понимала, что он – гений. Но он отдавал всегда. И страшно мучился совестью, что не может денег заработать – он много работал, но его картины были никому не нужны. Он подрабатывал черным трудом, но это тоже приносило мало денег. И он страдал, что своей Кате ничего не может подарить роскошное, прекрасное…

И вот он целый месяц расписывал ей платок. Техника такая есть – батик, когда красками рисуешь на ткани. Целый месяц он не писал свои картины, а раскрашивал платок – и вышло диво и чудо. Так Микеланджело писал свои фрески в Сикстинской капелле – невероятно прекрасно получилось. Произведение искусства. И этот платок Филонов своей Кате подарил. Это был подарок любви. И немолодая Катя даже надевать этот платок боялась – он вызывал трепет и дрожь своей невыразимой красотой. В нем была огромная любовь, в этом платке, в этом подарке – какой там миллион алых роз? Это другое. Такое не купишь за деньги. А потом началась блокада и художник умер – он и до блокады плохо кушал, бедный. И не пережил смертное время – он не брал чужой хлеб, а ему было положено 125 граммов. Он умер с голоду, а Катя осталась в Ленинграде, чтобы сберечь его работы – и сберегла, претерпев страшные мучения и опасности. Платок ее сберег, спас – подарок любви.