Владимир Шахиджанян - Ораторское искусство для начинающих. Учимся говорить публично

Его выступления всегда оказывались динамичными, короткими, точными и любопытными. Он непременно сообщал что-то новое о себе.

Этот приём сейчас использовал и я.

«На заводе “Вибратор”, где в молодости я работал прессовщиком.» Одна фраза – но кому-то я стану ближе, понятнее. Ага, значит, он, автор книги, и на заводе работал. Прессовщиком! А те, кто знает, с чем связана профессия, поймут меня ещё лучше. Не стоит стесняться что-то сообщать о себе. Наоборот, нужно к этому стремиться, ибо выступающий делается ближе, понятнее тем, кто его слушает.

(Конечно, во всём нужна мера. И долго говорить на собрании о своих взаимоотношениях с женой или тёщей не стоит. А вот сказать несколько добрых слов о родителях, тепло отозваться о детях, вспомнить об учителях никогда не помешает. Слушатели воспримут это с пониманием.)

Юрий Владимирович Никулин, уникальный артист и человек, с которым меня связывала тридцатилетняя дружба, чтобы расшевелить и расположить к себе публику, всегда заранее готовил для начала своего выступления две-три репризы. Да он и не выступал – он рассказывал…

Например, было у него такое начало выступления в заводском клубе:

– Иду к вам – и слышу, как одна работница вашего завода говорит другой: давай пойдём в клуб, там живого Никулина будут показывать.

Здесь он выдерживал паузу. Все смеялись. А он – актёр ведь! – играл удивление: мол, почему смеются? А потом и сам смеялся вместе со всеми. Только после этого переходил к рассказу о работе в цирке, о съёмках в кино, о встречах с интересными людьми. Но за эти первые пятнадцать секунд завоёвывал зал.

В данном случае реприза – это заготовка Юрия Владимировича Никулина. Никто не мешает каждому выступающему иметь несколько проверенных заготовок.

Особенно важна в начале выступления доброжелательность. Даже если вы собираетесь кого-то укорять, критиковать, стыдить, разоблачать, обличать – начинать всё равно следует доброжелательно.

Чтобы быть доброжелательным, необходимо иметь спокойный настрой.

Несколько советов – почти правил – для начинающих ораторов.

Поднимайтесь на трибуну не торопясь, чтобы дыхание оставалось ровным.

Пока идёте на сцену, к трибуне, отвлекитесь на секунду-другую от своего предстоящего выступления и произнесите про себя фразу: «Как хорошо, что мне дали слово, я уверен, что все правильно меня поймут!»

Почему так нужно? Да потому, что в этом случае вы посмотрите на своих слушателей доброжелательно, а не как на потенциальных врагов; даже если зал к вам расположен враждебно, доброжелательность обескуражит ваших противников. Не нужно агрессии, обиды, злости. Тот, кто боится публичных выступлений, на подсознательном уровне воспринимает слушателей как врагов. Такой человек испытывает страх – и сам же от этого страдает. Ведь страх порождает растерянность, а растерянность передаётся слушателям, которые перестают слушать оратора, начинают шуметь. Возникает конфронтация. К залу же следует относиться спокойно, ровно, доброжелательно, стараясь полюбить всех присутствующих: они же люди! Только в этом случае может возникнуть душевный контакт. И зал – ваш.

Поднялись на трибуну – спокойно взгляните в зал и постарайтесь улыбнуться.Лучше всего подбадривающей улыбкой – открытой и искренней. К вам плохо относятся, может быть, злятся на вас: вы начальник, от вас все чего-то требуют. А вы должны всех успокоить: улыбкой понимания, улыбкой сочувствия.

Первые фразы в этом случае могут быть такими:

– Да будь моя воля, я бы на вашем месте, я бы меня, вашего начальника, просто к стенке – и расстрелял. Детей, правда, жалко, их у меня трое. Да и тёщу жалко. У меня с ней хорошие отношения. Она хоть и болеет, и возраст уж за семьдесят, но всё по дому делает – меня-то дома почти не бывает.

– Если бы я сейчас сидел в зале, то обязательно встал бы с места и крикнул как можно громче: «Выступления не надо!»

– Помню, когда я только начинал работать, было мне 19 лет, и мой начальник… (Дальше – небольшой, но обязательно с юмором рассказ о своём начальнике.)

– Меня как-то спросили: может ли собака получить инфаркт? Может! Если ей создать человеческие условия.

Или такое начало:

– Да, я знаю, некоторые сидящие в зале относятся ко мне не просто настороженно, а почти враждебно. Многое у меня в работе не получалось, не всегда я был в состоянии совладать со своими эмоциями, оставаться хладнокровным и спокойным. Мог даже обидеть, не желая того, своих подчинённых. Признаю: я виноват. Но вот вспоминается мне ситуация. Один спортивный журналист, не помню его фамилию, кажется, Федосов, опубликовал в «Известиях» заметку, в которой перепутал счёт матча. Дело это было давно, когда за ошибки в прессе ой как наказывали. Звонки читателей по поводу ошибки начались с утра. Журналист перед каждым извинялся, рассказывал, из-за чего так получилось, а потом не выдержал: когда телефон позвонил в сотый раз, он снял трубку и, выслушав жалобу, спокойно произнёс: «Знаю. Вы абсолютно правы, автор уже расстрелян». – «Как расстрелян?! – возмутился читатель. – Как вы могли?! Из-за такой мелочи?!»