Ричард Бендлер - Семейная терапия и НЛП

Дейв: «Конечно, Мари. Ты знаешь, что...»

Терапевт: (перебивая Дейва) «Подождите минутку, Дейв (поворачиваясь к Мари); Мари, я бы хотел сейчас рассказать о некоторых вещах, которые я только что разглядел, когда вы спрашивали Дейва, обращает он на вас внимание или нет. Хорошо? Мне было немного трудно в точности понять, о чем вы говорили. Я слышал, что вы сказали, но то, как вы это сказали,

какую позу при этом приняло ваше тело, ваша левая рука, тон вашего голоса, когда вы это говорили, абсолютно не соответствовал словам». Мари: «О, да. Вы, пожалуй, единственный, кто попросил меня спросить его об этом. Я давно уже знаю, что он не обращает на меня никакого внимания».

Если не принимать во внимание рассмотренные ранее примеры, то можно заметить, что терапевт использует свои чувства — свои сенсорные каналы — чтобы ощутить неконгруэнтность в обращении Мари к Дейву. А именно, слова, которые он слышит, абсолютно не совпадают ни с тоном ее голоса, ни с движениями ее руки, ни с позой тела. Не делая никакой попытки придать какое-то значение этим невербальным сигналам, он просто демонстрирует их Мари и говорит, что у него трудности с пониманием того, что же она хотела сказать на самом деле. Рассмотрим, что здесь произошло: терапевтувидел здесь пример «чтения мыслей» и «сложное равенство» по отношению к Дейву. Когда она спрашивает Дейва об этом, ее тон голоса, положение тела и движения резко контрастируют с ее словами. Терапевт снова пытается противодействовать, стараясь, чтобы Мари осознала неконгруэнтность, которую он отметил в ее способе общения. Ответ Мари ясно показывает, что ее отношение к Дейву предвзято. Она абсолютно убеждена, что Дейв не обращает на нее никакого внимания, когда он не смотрит на нее. Поскольку она твердо в этом убеждена, то просьба терапевта совершенно неконгруэнтна с тем, во что она верит, поэтому результат просьбы — неконгруэнтное общение.

Мари: «О, да. Вы, пожалуй, единственный, кто попросил меня спросить его об этом. Я давно уже знаю, что он не обращает на меня никакого внимания».

Терапевт: (поворачиваясь к Дейву) «Дейв, я бы хотел, чтобы вы ответили на вопрос Мари».

Дейв: «Хорошо, я действительно слушал (терапевт жестом показывает, что Дейву следует обращаться прямо к Мари), что ты говорила, Мари (смотрит на нее). Да только, что в этом пользы (смотрит вниз на пол)». Терапевт: «Дейв, что с вами сейчас произошло? Поначалу вы смотрели на Мари, а потом снова стали смотреть на пол».

Дейв: «О, я сейчас снова увидел у нее это выражение лица, этот взгляд. Я знаю, что он означает — она несчастлива со мной».

Терапевт: «Мари, правда или неправда то, что сказал Дейв?» Мари: «Нет, в действительности я смотрела на лицо Дейва и думала о том, как бы я хотела поверить ему».

Терапевт: «Дейв, расскажите нам, как получилось, что в конце вы опять стали смотреть на пол вместо того, чтобы смотреть прямо на Мари?» Дейв: «Что?»

Терапевт: «Я бы хотел, чтобы вы рассказали нам, что случилось с вами, когда вы говорили с Мари и смотрели на нее, а кончили тем, что стали смотреть на пол».

Дейв: «О, да, это так. Я не могу говорить нормально, без напряжения — вы это знаете, я уже говорил об этом. А когда Мари смотрит на меня вот так, все у меня в голове смешивается и я становлюсь, как чистый лист бумаги, вы понимаете, что я имею в виду?»

Терапевт: «А когда вы пытаетесь внимать Мари и понимать ее, почему вы заканчиваете тем, что смотрите в пол?»

Дейв: «Я действительно хочу понять и услышать, что она говорит, и я смотрю на нее, но когда я вижу на ее лице такое выражение, как только что, такой взгляд... я просто не могу ее слышать, я не слышу ее, не слышу, что онаговорит... действительно».

Терапевт: «Я хотел бы узнать (обращается к Мари), осознали ли вы, что Дейв смотрит не на вас, а на пол не потому, что он не уделяет вам внимания, а потому, что это действительно важно для него, и он способен проявить внимание к тому, что вы говорите. Вы знали это ранее?» Мари: (переходя на тихий плач) «Да, Дейв, я верю тебе!» Терапевт: «И вы, Дейв, когда вы видите то самое выражение на лице Мари, на основании которого вы думаете, что она несчастлива с вами, вы теперь понимаете, что она таким образом обращает на вас внимание и высказывает свой интерес к вам?»

В этой части стенограммы приводятся несколько важных примеров. Первое, отметьте, что определенная часть боли и взаимного непонимания в отношениях между Мари и Дейвом прямо проистекала из определенной предвзятости, которую они выработали в общении друг с другом. У Мари выработалось «сложное равенство», согласно которому, если Дейв не смотрел на нее, следовательно, он не обращал на нее никакого внимания. У Дейва его жизненный опыт выработал определенный стереотип поведения, согласно которому, если он смотрел на нее и видел на ее лице определенное выражение, ему надо было отвернуться для того, чтобы остаться по-прежнему внимательным к ней. Это тот самый прочный цикл коммуникационных ошибок, который мы столь часто отмечаем: действие, которое делает один из членов семьи, чтобы довести что-то до конца, одновременно сигнализирует другому члену семьи, что первый не сделал именно это действие. Такой цикл продолжается бесконечно, поскольку в приведенных примерах у людей, включенных в это общение, нет никакого способа прекратить это.