Джон Гриндер - Шепот на ветру

Второе множество преобразований: л ингвистически опосредованный опыт.

До сих пор мы сосредоточивали внимание на примерах неврологических преобразований – то есть операций, предшествующих любому осознанию, выходящих за пределы нашего возможного влияния 5, предшествующих ДП, и заведомо предшествующих любым лингвистическим отображениям.

Теперь мы дошли в нашем описании до той стадии процесса обработки потока входных данных, где мы применяем второе множество преобразований; это преобразования естественного языка с его производными формами – такими формальными системами как логика, алгебра, геометрия, теория автоматов и т.д. Спешим пояснить: мы НЕ утверждаем, что множество указанных формальных систем зависит в каком-либо обычном смысле от языка – мы вполне сознаем, что математики, физики и логики, точно так же как архитекторы, вполне способны к эффективным и творческим способам визуального мышления, и в действительности затрачивают значительную часть своей профессиональной жизни на такое мышление, не использующее естественного языка. Подобным же образом танцоры и атлеты в совершенстве думают своим телом, без помощи языковых форм – и в самом деле освобождаются от такой «помощи» в важнейших частях своей профессиональной жизни, при исполнении. Композиторы и музыканты испытывают глубокое удовлетворение в своей профессиональной деятельности, воздействуя на слух без языка. Мы утверждаем здесь (см. более подробное изложение в книге RedTail Math : Эпистемология повседневной жизни (предварительное название), Гриндер и Бостик, 2002), что естественный язык исторически был первой подсистемой человеческой нервной системы того типа, который мы называем теперь системами конечного рекурсивного управления.

Прежде чем развить дальше это высказывание, приведем ряд повседневных переживаний, в которых люди реагируют на весьма важные ситуации внешнего мира без всякого участия языка:

Представь m е себе, что вы едете в машине со значительной скоростью по автостраде, и внезапно две машины сталкиваются прямо перед вами. Тогда вы предпринимаете ряд чрезвычайно быстрых действий, позволяющих вам избежать столкновения с ними и найти безопасную дорогу. В эти доли секунды вы принимаете превосходные решения и осуществляете их без всякого применения языка, пользуясь тем, что мы в НЛП называем визуально-кинестетической и аудиально-кинестетической (синестетической) системой. Эти действия не затрагивают ни сознательного размышления, ни языка.

Теперь представьте себе, что вы спите – в 5 часов утра, перед рассветом. Вдруг вы чувствуете, что ваша кровать начинает резко двигаться. Вы слышите скрип и глухой стон всего вашего дома. Вы спрыгиваете с кровати и мчитесь, чтобы выхватить из кроватки своего младенца и вынести его из дома. Лишь гораздо позже, в безопасности, вы обнаруживаете, что вы поранили в кровь ноги осколками стекла, когда бежали из шатающегося дома, спасая своего ребенка. И вдобавок на вас нет приличной одежды – это еще одно калифорнийское землетрясение.

Теперь представьте себе, что вы находитесь в кухне и готовите свое любимое блюдо. Вы слышите классическую музыку, тихо играющую поодаль, разговор соседей через забор, шум детей на качелях… Воздух наполнен сладостным запахом фрезий, стоящих в вазе посреди стола. Вы видите последние лучи великолепного солнечного заката, когда наше жизнетворное светило медленно погружается за горизонт Тихого океана. И все это происходит без малейшего участия языка. Это весьма важно, поскольку это отчасти определяет качество вашей жизни.

Применения к традиционному различию Карта /Территория.

Как мы знаем, процессы, доставляющие нам данные о мире – это множество операций, действующих на эти данные, преобразуя их еще не вполне ясными нам способами. Мы знаем, что есть существенные различия между миром и нашим представлением мира. Однако в большинстве случаев мы еще не в состоянии сколько-нибудь точно определить, в чем состоят эти различия. Таким образом, мир, каким мы его знаем, это не территория, а результат ряда неврологических преобразований. Один из самых распространенных штампов НЛП – это различение, приписываемое Кожибскому, подчеркивавшему, что мы создаем мысленные карты для представления территории (подлинного мира, где мы живем), а затем обращаемся с этими отображениями так, как если бы это были представляемые ими вещи. Все это резюмируется изречением: