Фрэнк Рамбаускас - Совы умнее жаворонков. Почему «магии утра» не существует и как совам преуспеть в мире, в котором правят ранние пташки

Один студент из университета Северной Аризоны сказал: «Люди насмехаются надо мной из-за этого; они говорят, что я лентяй, не способный на энергичные усилия, и я крайне расстроен, потому что ни в чем не виноват. Я стараюсь, я действительно стараюсь, но ничего не получается».

Конечно, не получается, потому что это не его естественный режим работы. Далее он говорит, что обратился к врачу, который посоветовал больше не пить кофе – и все будет в порядке. (Интересно, каким образом?)

«Ночная сова» из Сиэтла по имени Эми сказала: «У меня слишком много эмоциональной нагрузки, связанной с выходом на работу. Если ты опаздываешь, то пропадает ощущение реального присутствия, и когда люди задают тебе вопросы, то получают глупые ответы».

Я разделяю ее чувства, поскольку сам испытывал то же самое, и у меня есть ощущение, что вы тоже это знаете, поскольку читаете эту книгу – книгу, которую я ежедневно писал с 1.00 до 6.00, потому что это мое оптимальное время для работы.

Ну, довольно. Нашему обществу пора проявить больше терпимости и понимания по отношению к людям, которые составляют от одной трети до половины населения. В мире, где интернет позволяет работать где угодно и когда угодно, у компаний больше нет причин для продвижения мифа об утренних добродетелях.

Наше общество застряло в рабочем графике, созданном 10 тысяч лет назад для максимального использования сельскохозяйственного труда. Общество в целом, особенно сторонники раннего начала рабочего дня, продолжают заниматься промывкой мозгов и убеждать остальных, что это служит залогом успеха, но на самом деле вы достигаете настоящего счастья и успеха, лишь когда следуете вашим внутренним часам. Бесконечное промывание мозгов заставляет миллионы «ночных сов» переходить на утренний график работы, часто с катастрофическими последствиями, как это было со мной.

В главе 2 я назвал «промывкой мозгов» бесчисленные помои, которые общество обрушивает на наши головы. В результате даже «ночные совы» начинают верить, что ранний подъем – залог успеха в учебе и последующей жизни.

Я сам определенно верил в это и долгое время считал, что со мной что-то не так в медицинском плане. Я читал множество книг о синдроме хронической усталости, высокоэнергетической диете и многом, многом другом. Моя жена может подтвердить, что мне нравится читать медицинские книги, и за последние нескольких лет я так много узнал, что могу даже общаться с врачами на их профессиональном жаргоне. Я помню, как после операции на лодыжке жаловался врачу на боли в медиальной зоне. «А вы уверены, что это не латеральная зона?» – «Нет, именно медиальная…»

У меня врожденный гипотиреоз – пониженная функция щитовидной железы, что приводит к хронической усталости, – и я принимал заместительный гормон Armour Thyroid (его готовят из обезвоженной свиной щитовидки). Лабораторные анализы показывали, что моя щитовидная железа функционирует нормально, так что дело было не в этом.

В конце концов я просто опустил руки. Я согласился со своей участью «ночной совы» и поверил, что проблема во мне, а не в общественных представлениях о нормальном режиме рабочего дня.

В тот момент я оказался запертым в «тюрьме».

Определение тюрьмы точно подходит для полуночника, вынужденного жить в мире, где правила диктуют «ранние пташки». Это заставляет его чувствовать себя униженным, неполноценным и практически бесполезным членом общества. Хуже того, многие «ночные совы» приходят к выводу, что у них есть какой-то внутренний изъян, который делает их вялыми, ленивыми и неорганизованными.

Когда полуночник пытается переключиться на режим «ранней пташки», это приводит к нарушению когнитивной функции, уменьшению продуктивности, повышенному риску автомобильных аварий и так далее. Вероятно, худшее из последствий – неспособность долго продержаться на одной работе. Я прошел через это на раннем этапе моей карьеры в сфере продаж, когда мне больше часа приходилось бороться с пробками по пути на работу, чтобы успеть к началу ежедневного совещания в 7.30 утра. Черт возьми, я даже потерял место автомеханика после ухода из колледжа, потому что с трудом приезжал к восьми утра, хотя автомастерская находилась в десяти минутах от дома. Не забывайте, что в то время мне было всего лишь 20 лет, и по идее я должен был бурлить от энергии, но это не помогало мне вставать рано утром.