Татьяна Чуйкина: Оживай! Мой путь к источнику силы. Уйти из офиса в лес, чтобы найти себя

В шаманских путешествиях мы часто встречаемся с настолько странными вещами/существами/объектами, что, если мы не умеем отбрасывать эмоции, нас «голыми руками» можно брать и уводить от намерения.

Между тем наш шофер коротко попрощался с бабой Машей и захрустел ветками в обратном направлении. Я успела краем внимания уловить, что вроде бы он вернется за нами через два дня, с утра. Ну хорошо, значит, «есть с потрохами» меня пока никто не собирается…

Баба Маша уселась около круглого домика – так, что ей в глаза светил лучик солнышка, пробивающийся через ветки.

И, кажется, заснула. Я уже поняла, что добиваться от нее какого-то действия бесполезно. И просто села рядом.

Прошло, наверное, полчаса – телефон у меня уже сел. Через дрему я услышала ворчливый голос:

– Чего сидим-то? Нам надо дрова до ночи приготовить и воду принести для обряда!

Ну, надо так надо. Кажется, я уже начала привыкать к такой манере общения.

Баба Маша начала активную деятельность. Внутри круглого домика, кроме пространства для ритуалов в центре, печки, двух лежанок со шкурами, нашелся еще стеллаж с ведрами, посудой и прочими нужными для жизни в лесу вещами.

Недалеко, оказывается, тек чудесный ручей с кристально чистой водой. Дорога от него до домика тоже была отмечена цветными тряпочками на деревьях.

Дрова оказались нарубленными и сложенными с противоположной от входа в дом стороны. Баба Маня показала, как сделать перед домом крест из четырех костров и сложить поленья шалашиком для каждого.

Пока я возилась с лего из дров и веток, баба Маня порезала хлеб, огурцы и достала сметану. Строго зыркнула на меня:

– Ешь, но не очень много, больше сегодня есть нельзя. И иди спать, а то ночь не осилишь!

Я, в общем, была не против. Эмоции, воздух, вихрь новых впечатлений и домашняя сметана сделали свое дело: я зашла в домик, залезла под теплую, пахнущую сыростью шкуру и вырубилась…

Проснулась я от треска веток в костре. Пахло дымом. Сон был такой глубокий, что я даже не сразу поняла, где вообще нахожусь.

Выйдя из круглого дома, я нашла бабу Маню сильно изменившейся.

Пока я спала – стемнело. На улице рядом друг с другом горели четыре костра, образуя светящийся крест. А неподалеку от них стояла старая шаманка. Седые волосы заплетены в несколько кос, в ушах тяжелые серьги. Взгляд черных глаз прямой и оценивающий. Длинная юбка, фартук, пояс с диковинными подвесками. На земле, чуть в отдалении, лежал бубен и колотушка к нему.

– Что-то будет сейчас… – подумала я. И, как бы отвечая на мои мысли, баба Маша начала говорить торжественным голосом.

Слог был вычурным, намерено пафосным и серьезным: готова ли я к испытаниям? понимаю ли, что могу не вернуться? осознаю ли, что после обряда моя жизнь и видение мира никогда не будут прежними…

Я, конечно, не собиралась отступать, но ощущение надвигающейся беды все-таки поймала. И настроение стало предельно сосредоточенным. Дальше я помню все немного размыто.

Сознание раздвоилось, превращая действительность в тень самой себя.

Вроде вот я стою между четырех костров, слушаю бубен и чувствую голой кожей, как холодный ветер и сила земли ползут по моим ногам… И вроде старая шаманка уже вылила на меня ведро ледяной воды… Кажется, я уже чувствую дым трав… и вкус горьких лесных трав с ключевой водой…

А вот вроде я полусижу-полулежу на шкурах в домике, слушаю пение и бубен… и стараюсь что-то тоже петь и повторять… а вот мое сознание парит над нами и ощущает свою божественную природу… а вот приходит дикий страх, что я не смогу вернуться… а вот шаманка поет для меня тихо и протяжно, и я снова узнаю себя в этом напеве и держусь за него, как за нить… рядом стоят тени… это мои предки или сущности далекого мира. Или я сама в прошлом, или все сразу…

И вот приходят ответы на мои вопросы, с которыми приехала… и приходит ощущение полной шелухи этих вопросов… а еще – дурнота и отчаяние… и приходит крик… и приходит радость творения мира… и приходит боль от понимания, что уже невозможно изменить многое… и приходит радость от красоты рисунка жизни, ее целостности, ее совершенства, ее…

Я проснулась, когда стало совсем светло. Тело было легким. Голова соображала отлично. Баба Маша спала на соседней лежанке.

Сон. Мне снился сон. Скорее записать, пока не забыла. Там было нечто предельно важное для меня.

Во сне волосы у бабушки Лиды уложены под платок, а уголки глаз смеются морщинками. Длинная юбка, фартук с карманом впереди, щемяще любимый запах печки, свежего хлеба и сухих трав.