Владимир Залесский: Учебник писательского успеха. Часть II. Генрих Шлиман, Николай Гоголь, Максим Горький и их уроки

Объяснить ли такую тенденцию стремлением к авторскому успеху, повышенной продаваемости, цитируемости книги? Извиняет ли эту тенденцию некий эффект популяризации (все же имеющий место) и тот явно значительный труд по сбору фактов и подготовке книги?.. К этой примитивизирующей тенденции добавляется стремление представить обогащение Генриха Шлимана в России через стереотипы коррумпированного дельца, нажившего капитал на поставке во время Крымской войны сапог с картонными подошвами и фляг с дырками. (Почему-то великие филантропы и выдающиеся деятели фондовых рынков не вспоминаются для позитивного сопоставления).

Между «комиксами» и «комиксовостью» есть разница. Комиксы могут быть талантливыми рисунками. Под «комиксовостью» понимается фрагментарность восприятия и мышления. Вниманию человека предлагаются фрагментарные информационные блоки, эмоционально окрашенные. В силу простоты восприятия они легко впитываются сознанием простодушных индивидуумов, создают ориентиры поведения. При этом воспринимающий не понимает ни реального развития того, что он воспринимает, ни причинно-следственных связей. Отличный пример комиксовости мышления – многократная продажа по высоким ценам домов в пригороде одного из российских мегаполисов; к домам не были подведены коммуникации; жить в них было практически не возможно; через некоторое время несчастные покупатели по разным основаниям от своих приобретений избавлялись (с существенным убытком), и дома снова поступали в продажу по высоким ценам. Выглядели дома великолепно: «картинки»! Покупатели, привыкшие воспринимакть картинки, не понимали ни истории объектов, ни тех причинно-следственных связей, в которые они (покупатели) «вписывались». Как часто бывает, на комиксовости был построен бизнес. Другой пример комиксовости: сплетни и клевета в адрес полезного и честного человека.

Вспоминаешь о горьковском «скептицизме невежества», читая негативные отзывы относительно оригинального авторского метода Генриха Шлимана изучения иностранных языков. И задаешь себе вопрос: а те, кто так неприязненно отзывается об этом методе освоения языков, они – эти критики – способны вести дневник на французском, английском, немецком, испанском, итальянском, новогреческом, арабском, русском, голландском и турецком языках? Фотокопия одной из страниц русского дневника Г. Шлимана (записи от 16-го, 17-го, 18-го июля 1866 года) представлена в книге А. К. Гаврилова [Гаврилов А. К. С. 172].

С долей условности можно прийти к выводу о появлении тенденций к формированию и применению к Генриху Шлиману неких архетипов «патологического субъекта» и «беспринципного бездушного жадного дельца».

Относительно Н. Гоголя сложился некоторый набор стереотипов второго уровня. Да, на первом месте: гениальность, писательское мастерство, творческие открытия и достижения. Однако как-то незаметно, можно сказать, с «сожалеющим вздохом» за ними следуют – на втором плане – оценки такого типа: беден, не вполне нормален, отчасти лжив, не всегда деликатен, скуповат, и прочие суждения такого рода, или намеки соответствующего содержания. Начинает проявляться некий архетип юродивого, но не позитивного, уважаемого, святого, а с отрицательным склонением (вроде «подавал надежды, а во что превратился»).

Такого рода биографические оценки Н. Гоголя требуют значительной коррекции. Многие из этих оценок не могут выдержать внимательного рассмотрения и превращаются в упрощенные ярлыки, не имеющие оснований, подобно тому как звучные негативные эпитеты в адрес Г. Шлимана на тему его обогащения в период Крымской войны не находят документального подтверждения и повисают в воздухе.

Генрих Шлиман богат, успешен. Эти суждения вряд ли кто-то будет оспаривать. Можно ли говорить о «жизненном успехе», о «богатстве» Н. Гоголя? В житейском, а не литературно-творческом смысле? Полагаю, что можно. Хотя этот успех и это богатство были несколько иного типа, если проводить сопоставление с Генрихом Шлиманом. Наверное, если задумываться о законах успеха, можно повнимательнее присмотреться к примеру успеха Николая Гоголя, к его жизненному пути.

«А насчет чортика и всяких лезущих в голову посторонних гостей скажу вам: просто плюньте на них! Скажите: мне некогда, у меня есть теперь много забот поважнее, в том числе, положим, и дело Гоголя. А еще лучше скажите: у меня есть другие, высшие обязанности: мне нужно благодарить бога за то, что сохранил меня до сих пор, что я еще живу на свете, что жизнь моя еще нужна для добрых дел. Некогда, некогда, сатана, убирайсь себе в свою преисподнюю! Он, скотина, убежит, поджавши хвост. Прощайте до первой оказии. Бог да хранит вас!» [Гоголь Н. В. Письма. 1848—1852.].

Читать дальше