Шри Ауробиндо - Человеческий цикл

Ибо эволюция Европы определялась скорее Ренессансом, чем Реформацией; своим расцветом в эпоху Возрождения она обязана возвращению и мощному подъему древнего греко-римского менталитета, а не иудейскому и религиозно-этическому характеру периода Реформации. Ренессанс вернул Европе, с одной стороны, вольную любознательность греческого ума, его упорное стремление найти первоначала и рациональные законы, радость интеллектуального исследования действительности при помощи непосредственного наблюдения и индивидуального рассуждения; с другой стороны — широкую практичность Рима и его способность приводить жизнь в гармонию с соображениями материальной пользы и здравого смысла. Но обеим этим ли-ниям развития Европа следовала со страстью, серьезностью, нравственным и почти религиозным пылом (не свойственными древнему греко-римскому менталитету), которыми была обязана многим векам иудейско-христианского порядка. Таковы были источники, к которым обратилось западное общество индивидуалистического века в поисках того принципа устройства и управления, в котором нуждается всякое человеческое общество и который в более древние времена человечество пыталось осуществить сначала воплощая в жизни фиксированные символы истины, затем создавая этический тип и дисциплину, и наконец устанавливая непогрешимый авторитет или стереотипную конвенцию.

Очевидно, что неограниченная свобода индивидуального знания или мнения при отсутствии каких-либо внешних критериев или ка-кой-либо общепризнанной и основополагающей истины представляет опасность для нашей несовершенной расы. Вероятно, она приведет скорее к постоянным колебаниям в мыслях и неустойчивости мнения, чем к постепенному проявлению истинной сути вещей. Равным образом попытка добиться социальной справедливости, решительно отстаивая личные права или классовые интересы и желания, может обернуться постоянным противостоянием и революцией и закончиться непомерными притязаниями каждого человека или класса на свободу жить своей собственной жизнью и осуществлять свои собственные идеи и желания, что приведет к серьезному расстройству и тяжелой болезни социального организма. Поэтому в каждый из индивидуалистических периодов человечество должно выполнить два главных условия. Во-первых, оно должно найти общий критерий Истины, с которым согласится каждый индивид в силу своего внутреннего убеждения, без физического принуждения или давления иррационального авторитета. Во-вторых, оно должно открыть некий принцип общественного строя, который также будет основываться на некой общепринятой истине. Необходим строй, который сможет обуздать индивидуальные желания и волю тем, что по крайней мере установит для них некий интеллектуальный и моральный критерий; эти две могучие и опасные силы должны пройти проверку данным критерием, прежде чем обрести какое-либо право отстаивать свои притязания. Взяв абстрактную и научную мысль в качестве средства, а стремление к социальной справедливости и разумной практической выгоде — как двигатель духа, прогрессивные народы Европы отправились на поиски этого знания и этого закона.

Они нашли то, что искали, в открытиях естественной Науки, и с воодушевлением взяли это на вооружение. Триумфальное шествие европейской Науки в девятнадцатом веке, ее неоспоримая победа, потрясшая все основы, объясняются той абсолютной полнотой, с какой она, казалось, удовлетворила (пусть временно) двойственную потребность западного ума. Этому уму казалось, что Наука успешно завершила его поиски двух принципов индивидуалистической эпохи. Наконец-то истина вещей не зависела от сомнительного Писания или подверженного заблуждениям человеческого авторитета — она выражалась в том, что начертала сама Мать-Природа в своей вечной книге, предназначенной для всех, кто имеет терпение наблюдать и интеллектуальную честность делать выводы. Все законы, принципы, фундаментальные факты мира и человеческого бытия сами могли подтвердить свою истинность, а потому удовлетворить и направить свободный индивидуальный ум, избавляя его как от капризного своеволия, так и от внешнего принуждения. Законы и истины оправдывали и одновременно сдерживали индивидуальные притязания и желания человека; наука устанавливала эталон и критерий знания, рациональную основу жизни, давала четкий план и главные средства развития и совершенствования индивида и всей расы. Попытка направить и организовать человеческую жизнь при помощи Науки, закона, истины бытия, порядка и принципов, которые каждый может наблюдать и подвергать проверке в сфере их действия и фактическом проявлении и с которыми поэтому может свободно и, по идее, должен согласиться, стала высочайшим достижением европейской цивилизации. Это стало достижением и триумфом индивидуалистического века человеческого общества; но оно же, по-видимому, станет и его концом, приведет к гибели индивидуализма, к отказу от него и погребению среди памятников прошлого.