Хазрат Хан - Учение суфиев

Суфии и йоги могут уважать друг друга, так как единственное отличие между Йогом и суфием, в том, что йог заботится больше о духовности, а суфий больше о человечности. Йоги думают, что лучше быть Богом, Суфии думают, что лучше быть человеком, потому что если кто-то только духовен, всегда существует опасность падения, наше тело имеет тенденцию падать вниз. Суфий говорит, поскольку все нужды и желания этого тела и его чувства существуют, человек должен удовлетворять их; он говорит что нам следует иметь все что мы можем иметь, но если мы не можем иметь это, нам не следует об этом заботится. Хотя внутренней разницы между суфием и Йогом нет. В мудрости нет различия: и если можно найти что-то, то это только разница формы.

Радость не только в одной духовной или материальной сфере, но в единстве их обеих. Почему совершают рукопожатие? Потому, что когда есть двое - есть радость во встрече. Глаз двое, когда они закрываются - это радость. Когда дыхание идет через обе ноздри, мистик чувствует экстаз. Почему люди складывают руки вместе, почему они пожимают их, почему людям приятно обниматься? Почему люди ищут общества ученого или мудреца? Потому, что душа привлекается и объединяется с другой душой. Счастье не в одной духовности, но в единстве духовного и материального.

Быть полностью животным нехорошо: и быть целиком ангелическим так же нехорошо, потому, что мы сделаны с телом животного, которое нуждается в еде, питье и сне и чьи чувства имеют тысячи нужд. Нам следует сохранять те животные атрибуты, что безвредны и отказаться от тех, что вредны. Есть не плохо и пить не плохо, но хватать еду с чужой тарелки, когда мы уже имеем еду на своей собственной, вот что плохо.

Центральная тема жизни Суфиев - свобода души. Как говорит великий персидский, суфийский поэт Руми: “Душа на земле в тюрьме, и она останется там, пока она живет на земле”. Человек может или не может понимать это, но есть глубокое томление в каждой душе: подняться над этим заточением, сбежать из этого плена, и ответ этому томлению - духовное достижение.

Существуют два вида суфиев: один называется Ринд, а другой Салик. Вид который называется Ринд очень хорошо выражен в переводах Фицджеральда из Хайяма: “О мой Возлюбленный! Наполни чашу, которая сегодня очистит от сожалений прошлого и будущих слез. Поэтому завтра я может быть стану собой, со вчерашними семью тысячами лет!” Здесь он имеет в виду сделай лучшим теперешний миг и если ты живешь в этом мгновении, именно сейчас ты можешь ясно увидеть вечность. Но если ты удерживаешь мир прошлого или мир будущего перед собой, ты живешь не в вечности, но в ограниченном мире. Другими словами: живи не в прошлом и не в будущем, но в вечности. Теперь, мы должны попытаться открыть то счастье, которое должно быть найдено в свободной душе.

Это центральная тема всех великих поэтов, которую можно назвать Ринд. Их жизни не связанны так называемыми принципами подобными ортодоксальным. Они свободны от всякого рода предубеждений, догм и принципов довлеющих над человечеством. В то же время это люди высоких идеалов и великой морали, глубоких размышлений и сильно продвинутые в осознании. Они живут свободной жизнью в этом мире заточения, где каждое существо пленник.

Затем есть среди Суфиев - “Салик”, те кто учатся и медитируют, размышляют над этикой, и живут соответственно определенным принципам. Жизнь учит их и ведет по правильному пути и они живут жизнью смирения и отречения. Путь “Салика” - это понимать любую религию, которая может иметься у человека, но следовать ей со своей собственной точки зрения. Путь Салика использует религиозную терминологию, как это делают ортодоксы, и они посещают те же церемонии: но для него они значат другое. Так каждая линия в священных писаниях имеет особое значение для Салика, он видит ее в особом свете.

Высочайшие и более неуловимые мысли о Боге, человеке и жизни, могут быть поняты только в соответствии с эволюцией человека и поэтому естественно, что суфии, называемые “Салик”, принимают религиозную форму сперва для того, чтобы быть в гармонии с другими людьми: и после они толкуют истинную мудрость, находя ее в религии.

Большинство суфийской литературы написано таким образом, что тот, кто не знает внутреннего, лежащего в основе смысла, был бы очень удивлен. Если мы возьмем поэмы Хафиза, мы заметим, что имя Бога едва упоминается в большинстве из них. Если мы возьмем стихи Омара Хайяма, которые так высоко ценятся в западном мире, мы увидим, что он всегда говорит о вине, о Возлюбленном, о кубке, об одиночестве. Человек может сказать: “Что же здесь за духовность? Он не говорит ни о чем, кроме, как о вине и кубке. Если бы это было духовно, это было бы очень печально для человечества, действительно в этих стихах мало выражения преданности. В поэмах Джами нет выражения преданности вовсе; или в поэмах сотни других суфийских поэтов, которые считаются, великими мудрецами и мистиками. Они боялись, что однажды получив имя “духовного существа”они всегда будут желать представляться, как “духовный человек”, выглядеть как “духовный человек”, говорить как “духовный человек” и они боялись, что их пути, их свобода будут потеряны и их будут считать лицемерами.

Читать дальше