Андрей Сидерский - Третье открытие силы

- Ну, вот мы и пришли... И туалетная бумага тебе, похоже, больше не нужна.

- А вы откуда знаете?

- Я видел, как апана в твоем теле направилась вверх...

- Что направилось вверх?..

- Апана... Этим словом йоги называют один из потоков Силы в тонком теле человеческого существа. Обычное направление его движения - вниз. Он обеспечивает, кроме всего прочего, работу механизмов выделения.

- А-а-а... Никогда к йоге серьезно не относился...

- Ну, это, в общем-то правильно... Правда, лишь постольку, поскольку серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой. Однако, если проводить параллели, то, по сравнению с истинной йогой, все, происходящее у нас в зале, - детские игрушки...

- Погодите, как это - роковой ошибкой? А Путь Духа, кодекс чести воина, библейские заповеди, в конце концов - разве хотя бы это не заслуживает предельно серьезного отношения?

- Конечно, заслуживает! Но лучше, если это отношение будет не твоим... Можно избежать всех ловушек на Пути, насмеяться над поклонением любым идолам, отрешиться от всех человеческих и сверхчеловеческих привязанностей, даже основательно разобраться с такой заковыристой штукой, как чувство собственной значительности, и в итоге все же угодить в последнюю, ультимативную западню, из которой нет выхода. Эта ловушка, обойти которую не удается подавляющему большинству даже самых великих воинов - серьезное отношение собственно к Духовному Пути или к пути воина. Выручить человека, в нее угодившего, не способна даже смерть...

- Ну, хорошо, - спросил я, - а жизнь и смерть – это серьезно?

- О да, жизнь и смерть - это серьезно! - сказал он. - Но не очень... Если хочешь, мы поговорим об этом во вторник после тренировки. Сейчас не время. В тебе имеется еще такая штуковина, как прана, которая всегда направляется вверх. Так вот, нам предстоит заставить ее повернуть вниз...

О пране я кое-что слышал, может быть, не совсем то, что он имел в виду, однако решил не уточнять и только поинтересовался:

- Вниз? И что тогда?

- Тогда огонь и вода в твоем теле поменяются местами.

- И...

- И вода закипит, поскольку окажется над огнем. Образовавшийся пар наполнит тело большим количеством горячей влажной и очень плотной силы. Рыба не сможет устоять. Ты непременно победишь...

- Рыбу?

- Ультимативную западню... На каком-то этапе, разумеется, потому как ножки у ней - курьи... И впоследствии она повернется к тебе новой своей стороной... Картинка в очередной раз окажется размытой - текучие ничего не значащие краски и никакой определенности.

Он замолчал, приложив палец к губам и жестом предложив мне следовать за ним.

Его последняя фраза произвела на меня довольно-таки гнетущее впечатление. И вообще, я не ощущал особой уверенности в том, что все это мне нравится, по крайней мере, соглашаться с некоторыми из его утверждений очень не хотелось, так как согласие означало бы полное крушение всей моей системы ценностей. Я хотел было сообщить ему об этом, но он не стал слушать, повернулся и с хлюпаньем зашагал прочь. Чавкая скопившейся в кроссовках водой, я двинулся за ним, поскольку ничего другого мне не оставалось. Ступая по песку, я неожиданно отдал себе отчет в том, что весь наш диалог был произнесен шепотом. И это почему-то понравилось мне еще меньше.

Немного поодаль в ребристых кустах виднелось нечто, сколоченное из досок и в темноте напоминавшее маленький сарайчик. Когда мы, оставляя на песке мокрый след, приблизились к этому строению, у него обнаружилась дверь - тоже сбитая из серых растрескавшихся досок и подвешенная на двух кусках автомобильной резины. Причем открывалась она почему-то не в сторону, как положено нормальной двери, а вверх, наподобие задней дверце "восьмерки".

Мы забрались в сарайчик. Там были двухъярусные нары. Изнутри мне вдруг стало видно, что начинает светать – похожий на вьющийся липкий туман едва различимый серо-сиреневый свет струился снаружи сквозь многочисленные щели в стенах.

Посередине сарайчика на полу кольцом лежали кирпичи. Наклонившись, я разглядел, что это - кострище.

- Альберт Филимонович, давайте разведем костер, - предложил я, - а то у меня скоро все зубы в порошок сотрутся от мелкой дрожи...

- Нельзя, Миша, придется потерпеть. Совсем немного – уже почти шесть.

- Но почему нельзя?

- Мы должны соблюдать конспирацию и тщательно маскироваться. Рыбе не следует раньше времени знать, что мы здесь.

- Причем тут рыба, она же в воде? А мы - в сарае...