Николай Шерстенников: За гранью наслаждения

Рискнем утверждать, что главное в обаянии человека — его сексуальность! А ее тайна многолика, она проявляется во взгляде, жестах, манере двигаться, говорить, улыбаться, в ощущении прикосновения и умении управлять своими чувственными переживаниями. Человек, обаятельный от рождения, не задумываясь делает все естественно и просто. А те, кому не дано это, пытаются компенсировать чем-то недостаток обаяния. К сожалению, чаще это приводит к появлению психологических комплексов.

Можно сказать, что обаяние проявляется в виде непрямого, замаскированного, опосредованного сексуального призыва. Если он обращен к противоположному полу, то может звучать в подсознании как: «Я жду тебя, приди ко мне, и мы обретем счастье!»

Если же призыв направлен на человека того же пола, то он создает в подсознательном восприятии образ-символ сексуального подражания: «Будь таким, и ты добьешься успехов, станешь значимым для своих партнеров!»

В разной степени такой способностью невербализованного приманивания обладают все. И нет какого-то универсального рецепта обаяния, который был бы одинаково приемлем для всех. Важно понять, что обаяние — это следствие, внешнее проявление глубинных внутренних психосексуальных ориентации. Но ведь сексуальная привлекательность для разных социальных групп, разных возрастных и интеллектуальных категорий различна. Кого-то привлекают грубая сила, напор, мощь и натиск, а кого-то эти качества натуры могут оттолкнуть, у кого-то — вызвать стойкую реакцию неприятия.

Степень личного обаяния человека меняется с возрастом, обретением социального статуса, укреплением семейного и финансового положения.

Жизненные перемены формируют иной тип притягательности. Он может быть приказным, повелительным, просительно-заискивающим, презрительно-унижающим и т. д. Как происходит формирование таких необычных типов притягательности? Причин и условий для этого множество. К примеру: человек, в молодости по-настоящему обаятельный, добивается с годами финансовой самостоятельности, независимости, высокого социального положения, твердо встает на ноги. По мере накопления этих житейских достижений его взгляды на жизнь меняются, он приспосабливает свое мировоззрение к новым стереотипам отношений и постепенно растрачивает былую непосредственность, чистоту реакций, нацеливает восприятие на улавливание скрытых препятствий, выявление тайных умыслов и намерений людей его окружения. Постепенно меняется стиль его обаяния. Притягательность претерпевает ряд изменений и превращается из юношески непосредственной в эгоистическую, ориентированную на достижение конкретных целей и результатов.

Нечто подобное происходит и в других случаях, когда человек оказывается в подчинении у другого и перестраивает свою притягательность в угоду новым стереотипам отношений.

Если жизненный партнер демонстрирует свое приниженное по отношению к другому положение, то невольно провоцирует возникновение презрительно унижающего притяжения и т. п. Глубинная внутренняя притягательность, в юности опирающаяся на сексуальное приманивание партнеров, с возрастом меняется и ориентируется на узкую группу людей, с которыми чаще всего приходится общаться, поддерживать контакты. Интересно, что сами носители такого измененного «обаяния» искренне полагают, что они неотразимы, так как та группа, в которой им удается быть заметными, для них ассоциирована со всеми окружающими.

В том случае, если человек перестал быть притягательным даже для людей своего круга общения, он искренне считает себя непонятым, не оцененным окружающими по достоинству.

Редко кому удается сохранить в неизменном виде непосредственность обаяния молодости, ориентированного на сексуальное приманивание партнеров. Чаще всего с возрастом и обретением жизненных стереотипов меняется и форма сексуальной притягательности. А обаяние молодости пропадает, растворяется в быту, суете, заботах.

К глубокому сожалению, это удел большинства. И как бы мы ни стремились оставаться обаятельными и привлекательными всегда, независимо от возраста, для этого прежде всего нужно сохранять искренность чувств и чистоту восприятия.

Многие, подрастеряв в жизненных неурядицах багаж своей непосредственности, пытаются заменить его суррогатами общения. А это — пьяные компании, посиделки в саунах с барышнями, мальчишники и девичники и т. п. Само по себе суррогатное общение приносит какое-то временное удовлетворение, но не решает главного вопроса — возвращения обаяния. Ведь в таком общении нет и не может быть искренности чувств. Каждый стремится доказать себе и другим свою исключительность, высунуться из повседневности, пригибая к земле других. Эти попытки ущербны изначально.