Геше Роуч - Как работает йога. Исцеление и самоисцеление с помощью йога-сутры

— Так и есть, — подтвердила я, ожидая вопроса.

— Меня одно только беспокоит, — продолжал он. — Понятно, что сидеть в тишине и представлять, как забираешь чужую боль, а потом уничтожаешь её в своём сердце, очень полезно для внутренних ветров, поскольку они привязаны к мыслям. И дарить мысленно людям то, о чём они мечтают, тоже полезно. Однако я не вижу, какое отношение ко всему этому имеют рассуждения насчёт пера и рапорта. Ну, хорошо, мой разум заставляет меня считать бамбуковую щепку пером, а разум этой проклятой коровы заставляет её рассматривать ту же самую щепку в качестве десерта. Таким образом, перо оказывается совсем не тем, что я думал, а значит, я всё время мысленно переиначивал вещи, считая, что они существуют сами по себе, без моего участия, тогда как на самом деле они лишь то, чем их делает моё сознание. Но что из этого следует? С добрыми мыслями всё понятно, а как мне действовать тут? Что может помочь мне исправиться, как помогают, к примеру, позы?

Когда комендант закончил, мы оба внезапно осознали, насколько он продвинулся вперёд. За всё время беседы его рука ни разу не дотронулась до поясницы. Мешки под глазами почти исчезли, сон наладился. Вообще, симптомы выздоровления куда труднее заметить, чем, скажем, начавшуюся боль в спине. Вот почему заслуги учителей йоги так редко бывают оценены по достоинству.

— Вам следует увидеть всю картину целиком, — улыбнулась я, — и тогда мы сможем наметить план действий, направленных на основную причину вашей боли.

— Я думал, что всё дело в каналах, — сказал он. — Каналы, внутренние ветры, забитые трубы и так далее. Разве не в этом основная причина?

— Есть причины, и есть причины причин, — ответила я. — Надо двигаться вглубь, тогда мы доберёмся и до основной. Давайте-ка начнём с самого начала — с материнской утробы.

Комендант внимательно слушал, пристально глядя мне в лицо.

— Итак, — продолжала я, — худший из способов мышления — думать, что вещи могут существовать сами по себе. Это и есть то, что Мастер называет «неправильным пониманием мира». Оно хуже всего, потому что само засоряет наши внутренние каналы и вдобавок вызывает другие плохие мысли, которые приводят к тому же самому, а закупорка каналов и вызывает все наши болезни, физические и душевные. В первую очередь вам надо понять, что привычка переиначивать всё окружающее есть у нас с самого рождения. Каждый получает её ещё в утробе матери.

Фактически она тонко, почти незаметно направляет наше развитие, порождая уже на этой ранней стадии места закупорки каналов, поверх которых нарастает наша плоть…

— Подобно тому, как иней нарастает на ветвях дерева, повторяя их форму, — закончил за меня мой блестящий ученик.

Я одарила его сияющей улыбкой и продолжила:

— И уже в утробе, по мере того, как у нас появляются первые мысли, порождённые ощущениями тепла и тесноты, этот вредный способ мышления входит в привычку и заражает все мысли и ощущения, которые у нас возникнут в течение всей последующей жизни.

И только потом, когда он из зародыша превращается в существенный и активный элемент нашего сознания, мы даём ему специальное название — «самость» или «отдельность». Мастер так говорит об этом:

Самость — это когда Сильное впечатление

У того, кто видит что-то,

От того, что он видит,

Вызывает ощущение,

Что каждый — сам по себе.

— Э-э, — протянул комендант, — как-то уж очень сложно…

— Это только так кажется. Я пока не буду объяснять, а вы не ленитесь, подумайте сами и объясните мне, что, по-вашему, имел в виду Мастер.

Молчание длилось довольно долго — мой ученик мучительно размышлял над тем, как он воспринимает окружающий мир. Бесценный момент в его жизни — не каждый человек, достигший зрелости, даёт себе труд задуматься о таких вещах.

— Кажется, я понял, — произнёс он наконец, заставляя себя привыкнуть к новой для него мысли.

— Я слушаю, — тихо сказала я.

— Ну… наверное, всё дело в силе впечатления — Мастер так и говорит.

Когда ты в первый раз взяла перо и спросила меня, что это, я понятия не имел, что мой разум способен выкидывать такие штуки, то есть, делать простую палочку пером. Оно просто было там, — он показал на перо, лежавшее на столе, — а я здесь. — Его рука притронулась к груди. — Поэтому мы — перо, на которое я смотрел, и я, который смотрел на него — казались как бы… ну., сами по себе, отдельно друг от друга. Чувство отдельности было таким сильным… В общем, пока ты не проделала свой фокус с коровой, я не мог осознать, что только мой разум делает перо пером, тогда как в сознании коровы оно может быть лишь пищей.