Наталья Самойленко: Наталья Могилевская. Худеем вместе

Так и не поняв причин моих неудач, я занялась саморазрушением. Вот уж в чем мы все изобретательны и быстрообучаемы.

Этот процесс происходит незаметно, постепенно и довольно быстро. Отравление сомнениями и подозрительностью, слабостью и нежеланием принимать решения. В это время мы видим в основном только недостатки и негатив. Проблема в том, что мы забываем об исходной точке. О том, каким именно был создан человек, все системы которого способны работать в гармонии и самовосстановлении, если жить в балансе и если осознанно и аккуратно пользоваться всеми нашими качествами и возможностями, включая болезни и негативные качества характера. Где гнев призван защищать, а не нападать, болезни на ранней стадии сигнализировать о необходимости сбалансировать образ жизни, а, например, высокомерие лишь крайность, в основе которой умение защищать свою территорию и достоинство.

Я отключила телефон, закрылась дома и начала терпеливо ждать, когда же это закончится. Что это? Да все! И жизнь, такая сложная и непонятная, тоже.

Самое страшное, что со мной случилось, – это вовсе не лишний вес, а именно это нежелание жить. Это был немой крик о помощи, который – подсознательно – мне хотелось, чтоб увидели и услышали все. Я довела себя огромным напряжением и неприятием жизни до такого состояния, что все органы и системы моего организма начали давать сбой.

Люди с большой внутренней силой могут разрушить себя и уничтожить все вокруг одной лишь мыслью.

Знаете, моя знакомая в процессе саморазрушения довела себя до четвертой стадии рака. Ей оставалось жить не больше двух месяцев. И это после операции, которую все равно предстояло сделать.

Оказавшись в этой крайней точке жизни для себя, она внезапно осознала, что не хочет сдаваться. Что все это создала она сама. И ей отчаянно захотелось попросить у себя прощения. Она начала неистово просить прощения за каждый день и каждую глупость, она начала разговаривать с каждым своим органом: «Прости меня, мое сердце! Простите меня, мои клетки! Прости меня, моя печень! Простите за то, что я не хотела жить! Этот рак – результат моего нежелания жить. Я не справилась с тем, как реагирую на жизнь, как себя в ней вижу. Я недовольна собой. Я не любила себя и хотела умереть, а теперь я прошу вас: я хочу жить, простите меня!»

Когда через две недели ее прооперировали, опухоль врачи уже не обнаружили, лишь остаточные ткани. Это настоящая победа над смертью. Сегодня моя подруга помогает женщинам по всему миру справляться со смертельным недугом. Вы легко можете изучить ее работы в интернете. Ее зовут Ирина Ваганова.

Мое великое счастье, что я не оказалась в больничной постели с неизлечимым диагнозом, но мои трудности настигли меня. Снималась и выступала я редко, денег почти не осталось, песни хотелось петь депрессивные, вдохновение покинуло меня. И, уж конечно, я не танцевала и даже не была в спортзале. Я просто перестала верить в себя! Мне было все равно.

В это время не стало мамы. И я до сих пор считаю, что если бы она хотела жить, то смогла бы преодолеть свой недуг. Только я тогда не понимала всего, что понимаю сейчас. Я не сумела помочь… Да и не смогла бы. Потому что родители для нас навсегда остаются теми, кого мы не вправе учить и никогда не сможем. Это еще одно из важных знаний, приобретенных за последние годы. Не пытайтесь воспитывать родителей и брать на себя ответственность за их жизнь. Уважайте их старшинство, ошибки и решения. Так устроен мир. После полудня никогда не наступит рассвет, и река не потечет вспять.

Потерю мамы и все свои тревоги я решила пережить в максимально стрессовых условиях, по привычной схеме. А это в работе на телевизионном проекте, где в прямом эфире каждое воскресенье нужно было готовить новые номера. В надежде, что ответственность перед зрителем меня спасет. Я очень надеялась, что мне некогда будет думать и на это не будет сил. Это похоже на алкоголизм, только через труд. Своеобразный способ забыть о боли.

Не вышло. Оказалось, такой большой кусок мне переварить не удалось. Работа больше не помогала, а привычные дрязги шоу-бизнеса ранили как никогда больно.

Я едва дожила до января и поехала в Индию на Панчакарму, не зная, что это, решив, что хорошо бы снять с себя ответственность за свою жизнь и вручить ее индийским докторам, да кому угодно.