Зан Сань Фен и происхождение тай-цзи цюань
Большинство исследователей единодушно признают основателем тай-цзи цюань даоского священника Зан Сань Фена (иногда его имя произносят как Чан Сань Фун), жившего в конце правления династии Сон (XIII в.). После изучения в монастыре Шаолиня кунг-фу, цигун и дзэн Зан Сань Фен продолжал совершенствоваться в боевом искусстве и духовном развитии в Пурпурном храме, располагавшемся на вершине самой почитаемой в даосизме горы Вуданг.
Однажды Зан Сань Фен оказался свидетелем поединка между змеей и журавлем (в некоторых источниках воробьем). Увиденное вдохновило его на создание стиля, сглаживающего жесткую динамику школы кунг-фу и названного впоследствии «32 длинных кулака Вуданг». Позднее это направление получило название «тай-цзи цюань». Зан Сань Фен стал первым мастером боевых единоборств, отказавшимся признавать эффективность тренировок на мешках с песком, «набивания» ладоней и пальцев в емкостях с горохом, поднятия тяжестей и отдавшим предпочтение «внутренним» методам тренировки, таким как контроль за дыханием, укрепление энергии ци и медитации. Он по праву считается родоначальником внутреннего кунг-фу, объединявшего стили тай-цзи цюань, пакуа и синьи. Большинство школ тай-цзи почитают этого мастера как отца-основателя тай-цзи цюань. Исключение составляет стиль чень, о котором будет рассказано несколько позже.
Ниже приводится прекрасное свидетельство тому, что первоначальной целью создания тай-цзи цюань было духовное совершенство. Стихи называются «Песня восседающей тишины»; отрывок заимствован из произведения «Тайна обретения внутреннего эликсира в искусстве тай-цзи», автором которого называют Зан Сань Фена.
Сидя в спокойствии, отдавшись созерцанью,
Ты обретаешь импульс в юньгуань.
Дыхание свободно, но подвластно,
Инь-ян друг в друга плавно переходят
И животворным светом тело заполняют.
Покоен будь, огню позволь гореть неспешно,
Закрой глаза и мыслью сердце обними.
Твоим источником пусть станет безмятежность,
И через сотню дней увидишь результат,
Как капля эликсира, созданная кань,
И Желтой Женщиной подаренное пламя,
Дитя и мать пурпуром осияет.
И безграничность красоты непостижимой
Наполнит жизненной энергией все тело.
Кому подвластен столь прекрасный опыт?
Глухого чудным грезам он подобен.
Душою всей внимай первопричине,
И эликсир преодолеет три барьера.
Поднимется с даньтянь до высоты ниюнь
И в зонгуань продолжит погруженье.
Вода с огнем текучей станут ртутью,
А ву и йи составят эликсир.
Позвольте мысли спать, и жизнь восторжествует,
И дух ваш породит три тысячи миров,
И золотой петух вам песню пропоет
В тени деревьев, тени не дающих,
А красный лотос расцветет во мраке ночи.
И вновь зима настанет, солнце засияет,
И рев дракона потрясет все сущее вокруг,
Благословляя тигров радость,
Божественная музыка наполнит небеса,
Ничто возникнет из туманной смеси,
И бесконечность обретет свой образ,
Прекрасный в таинстве своем и тайный во красе.
Круговорот потока прорывает три барьера;
Союз земли и неба порождает все явленья.
Природы пей росу — она сладка, как мед,
Напиток будд и святости отрада.
Когда предел положен двойственности тленной,
Я понимаю — веры все равны пред Богом!
Когда устал, то спи, коль голоден — то ешь,
Потом же ладан воскури и медитируй.
Великий дао-путь представь перед собою,
Не поддавайся никаким лукавым искушеньям,
Ведь, потеряв обличье человека,
На миллионы лет утратить можешь душу.
Блаженный духом обретает небо,
Слепец блуждает в дебрях практицизма.
Глупцу конечность тайны не доступна,
А упустить ее — тягчайший грех.
Пускай четыре принципа в основу
Пути земного лягут в одночасье.
Во-первых, отомкни ворота тайны дивной
И взращивай росток души без перерыва,
Позволь учителю составить эликсир.
Известно избранным, что истинная ртуть
Не что иное, как напиток долголетья и жизни вечной.
Лови же каждое мгновение, работай над собою
И не откладывай духовной тренировки напоследок.
Возвыситься душой возможно за три года,
Кому-то девять лет необходимо,
Чтоб засияла эликсира сила.
Желающим узнать об авторе стихов, спешу сказать,
что эту песню сердцем написал
Смиренный дао жрец, поклонник Пустоты и Чистоты,
святой Сань-Фен.
Стихотворение, несмотря на символичность языка, обусловленную желанием скрыть истину от непосвященных, нацелено на достижение высших ступеней мастерства в тай-цзи цюань, даосизме и любых других духовных дисциплинах. Особое внимание духовному аспекту тай-цзи будет уделено в главе 21.
Читать дальше