dmitry - Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь

Недавно я стала регулярно медитировать, после большого перерыва. Думаю, что начала делать это

<* Считается, что Будда достиг просветления во время весеннего полнолуния. — Прим. пер.>

из-за того, что изменился мой подход. Теперь, когда я медитирую, меня не свербит потаенное желание пережить что-то интересное, увидеть свет или почувствовать, как по телу проходят волны энергии. Я сижу не для того, чтобы добиться «прогресса» в своих практиках. Я не испытываю мучительного желания, чтобы что-то случилось. Впрочем, это не совсем так. Потому что иногда такие желания просыпаются. Я замечаю их, отпускаю их и возвращаюсь к тому, на чем я сосредоточена. Когда я спрашиваю себя, зачем я сижу — а такой вопрос, конечно же, постоянно возникает, — то отвечаю сама себе: я сижу, чтобы выразить себя такой, какая я есть в данный момент. Я сижу потому, что есть во мне что-то, что требует отвести часть времени на спокойную тренировку осознания — это своего рода жертвоприношение. Для меня это не поиск, а скорее утверждение. Может быть, позже придет более ясное понимание цели, уже свободное от привычного желания что-то схватить. А может быть, цель уже пришла и ждет, пока я плыву по течению.

Провела вечер с Кей Линн. Кей Линн говорила, что иногда она жутко завидует всем остальным и ничего не может с собой поделать. Мне кажется, что она думает о Джоне и потерянной возможности разделить с ним будущее [в прошлом году Джон трагически погиб от руки грабителя]. Кроме того, мне кажется, что эти чувства усиливаются, когда она видит нас с Кеном. Она рассказала, что к ней собирается приехать в гости друг и она чувствует сильное желание завязать с ним отношения, хотя он явно дал понять, что не хочет романа с ней.

Я чувствую себя такой несчастной. Я пытаюсь остановиться, но не могу. Ты можешь мне что-нибудь посоветовать?

Ах, старые добрые симпатии и антипатии, — ответила я. — Неудивительно, что они заставляют тебя чувствовать себя несчастной; буддисты вообще видели в них первооснову всех страданий. Я могу дать единственный совет и надеюсь, что он поможет. Я научилась этому во время своих медитаций випассана. Замечай свои страдания, наблюдай за ними, переживай их полностью. К примеру, сейчас ты осознаешь, что чувствуешь себя плохо, что ты чувствуешь себя несчастной. Хорошо, ты фиксируешь это чувство, наблюдаешь за ним.

И уже чувствую себя лучше, — ответила она. — Не понимаю, почему мне приходится каждый раз усваивать это заново. Мне уже стало намного легче.

У меня есть вот какая собственная теория: не надо прилагать усилий к тому, чтобы что-то изменить или прекратить, если тебе не нравится твое поведение или мысли. Усилия только мешают. Важно ясно увидеть то, что тебе не нравится, осознать это во всех деталях, просто засвидетельствовать это — и тогда, если оно возникнет снова, ты уже не будешь захвачена врасплох. Я думаю, что есть мистическое нечто, — можно назвать это эволюционным импульсом полностью раскрыть свой потенциал, максимально приблизиться к Богу. Так вот, когда ты ясно осознаешь свою проблему, свой недостаток или внутренний дискомфорт, это мистическое нечто помогает нам не сбиваться с пути и исправлять недостатки. Изменения — это не вопрос воли. Воля нужна, чтобы культивировать осознавание, но она же часто встает на пути тонких, глубинных внутренних перемен. Перемены такого рода ведут нас по пути, лежащему за пределами нашего понимания и уж точно вне зоны действия нашей осознанной воли. Дело скорее в том, чтобы позволить переменам произойти.

Чем-то похоже на благодать, — сказала она. — Я очень хорошо понимаю, о чем ты.

Да, наверное, благодать. Никогда об этом раньше не думала.

И я вспомнила об одном уроке из «Курса чудес», который уже несколько дней как поселился у меня на полке. Последние строчки в этом упражнении таковы:

Благодатью я живу. Благодатью я освобождаюсь.

Через нее я отдаю. Через нее освобождаю.

Никогда раньше я не понимала смысла этих строчек. Слишком сильны отголоски понятия благодати, которое милостиво дарует патерналистский бог, прощающий своих заблудших, грешных сыновей. Теперь они обрели для меня больше смысла. Я поняла, что понятие «благодать» — один из способов назвать то мистическое нечто, что исцеляет нас, не дает нам сбиться с пути и помогает исправлять ошибки.

Мы с Трейей пытались дать возможность этой благодати исправить наши ошибки, залечить раны. Мы понимали, что исцеление совершается — и должно совершиться — на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном и духовном. И еще мы начали понимать, что, как ни желанно физическое исцеление, оно тем не менее зачастую не является столь же значимым и показательным критерием подлинного здоровья, как духовное исцеление и выздоровление души. В поисках исцеления мы с Трейей охватили всю Великую Цепь. И в этом нам помогали очень многие, начиная с Фрэнсис и Роджера.