dmitry - Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь

Э.З.: И как же лечатся эти нарушения?

К.У.: Долгое время считалось, что эти нарушения неизлечимы из-за своей примитивности. Но недавно, под влиянием работ Малер, Кохата, Кернберга и других, были разработаны методики лечения, известные как «техники выстраивания структуры», и они оказались вполне успешными. Поскольку основная проблема пограничных нарушений в том, что границы самости еще не установились как следует, техники выстраивания структуры делают именно это: они создают структуры, строят границы — границы «я». Они помогают человеку различать себя и других, показывают ему, что, если что-то происходит с другим, совсем необязательно, что это же произойдет и с ним. Ты можешь не соглашаться с матерью, и это тебя не убьет. Все это совсем не очевидно для людей, не завершивших отделительно- обособительную фазу.

Важно понять, что психиатрия, работающая с пограничными синдромами, не пытается выудить что-то из подсознания. Это будет происходить на следующем, третьем уровне. При пограничных синдромах проблему создают не жесткие границы, с помощью которых эго блокирует какие-то эмоции или желания, а прежде всего отсутствие у эго самих этих границ. Здесь нет блокировки подсознания, нет и самого динамического подсознания, поэтому оттуда просто нечего выуживать. По сути, задача техник выстраивания структуры 'поднять» личность до того уровня, где она будет способна хоть что-то блокировать! А на этом уровне эго слишком слабо для этого.

Э.З.: Значит, как я понимаю, это происходит на следующем, третьем уровне.

К.У.: Именно. Третий уровень, или репрезентативный ум, начинает формироваться примерно в три года и властвует над сознанием примерно до семилетнего возраста. Формируются символы и понятия, формируется язык, и это позволяет ребенку начать отождествлять себя не просто со своим телесным «я», а с ментальным или эгоическим «я». Ребенок больше не есть тело, находящееся во власти сиюминутных чувств и импульсов, он или она уже есть ментальное «я», со своим именем, со своей самотождественностью, со своими надеждами и желаниями, которые имеют протяженность во времени. Язык — это двигатель времени, благодаря языку ребенок может думать о вчерашнем дне и мечтать о завтрашнем, а следовательно, сокрушаясь о прошлом, испытывать чувство вины и, волнуясь за будущее, чувствовать тревогу.

Таким образом, чувства вины и тревоги появляются на этой стадии, и если тревога оказывается слишком сильной, то «я» может начать подавлять любые мысли и эмоции, которые являются ее причиной. Такие подавленные мысли и эмоции, особенно связанные с сексом, агрессией и властью, формируют динамически подавляемое бессознательное, которое я, вслед за Юнгом, называю тенью. Если тень становится слишком большой, слишком перегруженной, насыщенной, она прорывается наружу и является причиной всех тех болезненных симптомов, которые известны как психоневрозы, или просто неврозы.

Итак, на третьем уровне возникает ментально- эгоическая самость, умеющая пользоваться языком и способная дифференцировать себя от своего тела. Но если эта дифференциация заходит слишком далеко, результатом становится диссоциация, подавление. Эго не перерастает рамки тела, а отчуждается от него, отбрасывает его. Но это значит только то, что тело и его желания уйдут в сферу «тени» и будут саботировать эго, причиняя ему боль и провоцируя невротический конфликт.

Э.З.: Таким образом, лечение неврозов предполагает взаимодействие с тенью и ее реинтеграцию?

К.У.: Именно так. Эти методы лечения называют «техниками раскрытия», потому что они пытаются снять покров с «тени», вытащить ее на поверхность, а потом, как вы и сказали, реинтегрировать. Чтобы добиться этого, барьер подавления, созданный языком и поддерживаемый тревогой и чувством вины, должен быть приподнят или ослаблен. Например, человеку можно предложить говорить все, что приходит на ум, не занимаясь самоцензурой. Но, какой бы ни была техника, цель одна и та же — подружиться со своей «тенью» и снова сделать ее частью себя.

Э.З.: А следующая стадия?

К.У.: Четвертый уровень — ум правила/роли, который обычно господствует в промежутке между семью и одиннадцатью — ознаменован глубокими сдвигами в сознании. Если вы возьмете ребенка, находящегося на третьем уровне, уровне дооперационального мышления, покажете ему красный шар, лежащий слева, и зеленый шар, лежащий справа, потом пододвинете красный шар к ребенку, а зеленый шар к себе и спросите ребенка, какого цвета шар вы видите перед собой, ребенок ответит: красный. Иными словами, он неспособен встать на вашу точку зрения, неспособен принять на себя роль другого. А ребенок, у которого сформировано конкретно-операциональное мышление, ответит правильно: зеленый. Он уже способен принять на себя роль другого. Кроме того, на этой стадии он может совершать упорядоченные интеллектуальные операции — включение предмета в класс подобных, умножение, иерархизацию и так далее.