Роберт Мосс - Сновидческие традиции ирокезов. Понимание тайных желаний души

Мне было не до шуток. Эйд напомнил, что речь идет об универсальной традиции, хотя ее направление было африканским. Этот путь вел в святой город племени йоруба в Нигерии, где я мог пройти обучение и посвящение в сан жреца Ифы, если бы ответил на его призыв. Бабалао в тот день был готов провести две предварительные стадии инициации и связаться с людьми в Африке, чтобы ускорить мой переезд туда.

Если бы предложение не было таким странным и Эйд не выказывал бы столь явного нежелания его озвучивать, мой детектор жульничества мог бы подать сигнал, сообщая что-нибудь вроде: «Этот парень знает, что у меня есть деньги и что я отчаянно желаю духовного исцеления, и он собирается по-крупному меня надуть». Но детектор не зазвучал, потому что происходящее было в высшей мере истинным и оно вело меня глубже, чем в мир, в котором я потерялся.

Я согласился на то, чтобы пройти через первую ступень инициации на пути Ифы в тот день, но я отказался от второй, во время которой необходимо было взять на себя ритуальные обязательства. Будучи человеком, употребляющим в пищу мясо, я все же порицаю жертвоприношения, но с практической точки зрения убийство кур или коз может создавать грязь и беспокоить соседей во многих частях света. Я почувствовал облегчение, когда Эйд сказал, что, к его удивлению, африканские силы не требовали того, чтобы я принес им жертву.

— Единственная жертва, которую ориша хотят получить от тебя, — это твоя любовь.

Я пообещал, что они получат ее. Относительно же приглашения в Африку я чувствовал, что необходимо обдумать это предложение.

— Иди домой и посмотри сон об этом, — сказал Эйд. — Ты увидишь знаки.

Он назвал несколько из них, один въелся в мою память:

— Рядом с тобой разгорается огонь. Ты его еще не видишь, но очень скоро ты почувствуешь тепло его пламени.

Я вспомнил об этом предсказании, когда прилетел обратно в Нью-Йорк. Я подумал тогда, что Эйд, видимо, выразился метафорично, имея в виду новые потрясения, может быть, эмоциональную бурю в моей личной жизни. Я не понимал, насколько точной может быть эта традиция.

Через десять минут после того, как я вошел в свою квартиру на седьмом этаже в западной части Восемнадцатой улицы, я услышал странный звук, донесшийся снаружи гостиной, окна которой выходили во двор и к другому дому. Я бросился к окну и увидел горизонтальный пласт огня, вырвавшегося из здания напротив. Огонь лизал окна, через стекло я чувствовал его тепло.

Сирены, пожарные, полицейские, кареты «скорой помощи»… Мне сказали, что в квартире в здании напротив, произошел химический взрыв и что спасатели по прибытии нашли хозяина мертвым.

Это был первый знак. На протяжении последовавших удивительных дней и ночей были и другие, когда я видел цвета, для которых нет названий в человеческих языках, потому что они не входят в спектр, доступный человеческому глазу. Я чувствовал глубокую связь с Африкой, и лев бродил вместе со мной в моих снах. Я так жаждал более глубокой жизни, что было бы совсем не трудно покинуть квартиру на Манхэттене, отдать роскошные костюмы Армии спасения и разорвать выгодные контракты с издателями и кинорежиссерами. Но такое решение пугало, даже приводило в ужас тех, кого я любил. На меня оказала влияние и мысль о том, что, возможно, совсем не случайно я был рожден белым австралийцем, пожизненно связанным с западными традициями. Возможно, придется отказаться от поставленной цели, если я свяжу себя с весьма специфичной с точки зрения культуры африканской традицией, даже при том, что моя душа хорошо знакома с ней, думал я.

Я позвонил своему другу сантеро, который представил меня Эйду, и рассказал ему о своем решении. Я не собирался следовать пути жреца йоруба, по крайней мере не проходить обучение. Друг ответил мне:

— Роберт, есть кое-что, что тебе следует знать. Духи подобны людям. Они влюбляются. И так как духи влюблены в тебя, они продолжат призывать тебя. Они будут надевать разные маски и костюмы, пока ты не вступишь в отношения с ними.

Один из набросков оракула Ифы может сообщить предсказателю следующее: «Предки приходят на территорию живых». Это время опасности и магии, когда умершие близко и завеса мира духов истончается или исчезает. Я вступил в этот период, когда переехал на ферму, где встретился с белым дубом и краснохвостым Ястребом в 1986 году, а духи надели другие маски.