Доктор Нонна - Как не превратиться в Бабу Ягу

— Вот-вот, — Лена грустно покачала головой. — Илюшке хорошо, он трудоголик, весь в делах, дня на месте не посидит. И отдыхать летит так же весело — то одно, то другое: а давай в Рио-де-Жанейро на карнавал слетаем, а давай на Бали махнем, серфингу поучимся. Представляешь — в нашем возрасте на волнах кататься!

— Так это же здорово! Вам же не сто лет. Хотя есть люди, которые и в сто еще очень даже жизни радуются.

— Вот именно. А я не радуюсь. Прилетаем на Бали, Илюша — сразу на пляж, выбирает лучшего инструктора и как мальчишка начинает в этом прибое прыгать. А я сижу на террасе, гляжу на его веселье, и мне кажется, что я его бабушка. — Она опять вздохнула и потянулась за конфетой — извечным средством утешения во всех тяжелых жизненных ситуациях.

— А не рано ты на себя рукой махнула? Или со здоровьем нелады какие? — встревожилась я.

— Да вроде нормально все. Настроения нет. Да ладно, не обращай внимания, что ж поделать, возраст уже. — Она съела конфету и запила ее сладким чаем. А в глазах — такая безнадежность, что мне даже стало страшно.

— Возраст?! Ну вот что. Давай-ка я тебе расскажу о своих наработках, а потом мы уже решим, возраст у тебя или не возраст. Договорились? — предложила я, понимая, что надо немедленно что-то делать.

Лена пожала плечами:

— Ну давай. Илья на какую-то конференцию уехал, так что времени у меня сколько хочешь.

Мне не раз приходилось вести подобные беседы с пациентами, но с Леной-то мы дружили еще сто лет назад! Надо как-то по-другому, надо ее чем-то личным зацепить:

— Знаешь, я сейчас вспомнила одну свою знакомую, мы с ней вместе бизнес начинали. И она говорила: «Главное, чтобы в старости у меня была супермодная инвалидная коляска!»

Лена немного оживилась:

— А я ведь знаю, о ком ты говоришь, я ее тоже помню. Такая бодрая, веселая женщина была — и вдруг про инвалидную коляску, прямо удивительно.

— Ну да. Я ее, конечно, с этой мысли, как могла, пыталась сбить. «Ты бы сегодня начала заниматься своим здоровьем, тогда и через тридцать лет никакая инвалидная коляска не понадобится». Но она только отмахивалась, хотя была ненамного меня старше. Сегодня этой женщине шестьдесят три года. И она действительно передвигается на инвалидной коляске. Как будто сама себя запрограммировала, честное слово!

— Ты шутишь… — растерянно произнесла Лена.

— Да какие уж тут шутки. Все так и есть. — Я поняла, что мои слова что-то в ней расшевелили, и продолжала: — Другая моя знакомая, ее ты не знаешь, в шестьдесят выглядела не больше чем на сорок: стройная, подтянутая, ухоженная. Конечно, это стоило усилий: спорт, массажи, ну и муж — пластический хирург — помогал. Казалось бы, живи да радуйся тому, что твое здоровье в твоих руках. Но однажды я услышала от нее: «Я мечтаю умереть молодой и не знать, что такое старость». Хотя вот уж кому старость (если понимать это слово как синоним дряхлости) не грозила, так это ей. Можно было только позавидовать тому, в какой хорошей форме она находится и как прекрасно выглядит.

— И что с ней? — тихо спросила Лена.

— Она умерла всего через два года. После небольшой, совершенно безобидной операции (нужно было удалить грыжу на копчике). Просто не проснулась после наркоза. Понимаешь, она действительно «умерла молодой». Я долго потом думала: что, если бы ее формула звучала чуть-чуть по-другому — «я хочу умереть молодой в девяносто лет»? Ну или в сто двадцать — как угодно.

— Разве такое возможно? — Гостья немного оживилась.

— Еще как возможно! Мой дедушка дожил до ста лет. Незадолго перед смертью он впервые в жизни лег в больницу. Увидев на снимке его сердце, я ахнула — с таким не живут! Оно было размером с головку трехлетнего ребенка! В медицине есть термин «бычье сердце», но такое! И ведь дедушка никогда не жаловался на здоровье! Хотя жизнь у него была, как и у всех в те времена, нелегкая. Четверых детей он потерял во время войны, позже похоронил пятого ребенка — мою маму. Но он действительно никогда не жаловался на плохое самочувствие! Обожал свою работу — он был портным — и пел над каждым новым платьем или костюмом. Любил женщин, но никогда не ссорился с бабушкой, даже голоса на нее ни разу не повысил. И все время ставил себе цели: дожить до свадьбы внучки, дожить до тринадцатилетия правнука. Он хотел жить! И умер в сто лет (чтоб нам каждому дожить до этого возраста!) — молодым!

— Илюша мой такой же, — грустно улыбнулась Лена.