Тартанг Тулку: Жест равновесия

Хотя предложенные здесь идеи и практики специально ориентированы на опыт людей Запада, они отражают и в основу их положены многие различные стадии и пути буддийской традиции, охраняемой прямой линией Нингмы.

Первая и наиболее существенная тема, выделяемая буддизмом, относится непосредственно к встрече с жизнью, рассматривая наш опыт без ограничения пустяковыми или сентиментальными фантазиями. Каждая личность должна узнать существенные проблемы и ценности человеческой жизни так, чтобы можно было придерживаться надлежащего направления. Личность на стадии Хинаяны признает, что непостоянство и фрустрация являются основными чертами жизни, перед лицом которой следует стоять честно и честно иметь с ней дело. Понятно, что каждая личность должна принять ответственность за преодоление фрустраций жизни и за культивирование тех качеств, которые являются наиболее центральными для завершения человеческого существа. Требуется скорее индивидуальное усилие, чем пассивное обращение за помощью из рук другого.

Эта зрелая и реалистическая позиция дополняется сосредоточением Махаяны на сострадании к другим и на глубоком понимании природы феноменов. Проникновение Махаяны вскрывает, что всякое переживание, как бы оно ни было ограниченно или фрустрирующе, тем не менее оно открыто в сущностном смысле, и поэтому мы не нуждаемся в поисках путей бегства от него. Из этого проникновения естественно исходит сострадание к другим, так как наше состояние больше не рассматривается таким уж ограниченным, безнадежным или фрустрированным. Нас уже больше затрагивают трудности других, и мы в состоянии позволить себе попытаться помочь им. Так как этот вид сострадания основан больше на понимании, чем на сентиментальных проекциях, оно обычно становится уместным и оказывает помощь.

Исторически буддизм создал разные школы и учения с целью ответа на потребности различных типов людей. Эти школы совершенствовали множество медитативных техник, помогающих выявить и справиться с проблемами жизни, а также помогающих нам соприкоснуться с глубокими и ценными аспектами нашего тела и ума. Практики буддийской медитации всегда имеют отношение к практическим оценкам и к сущностным энергиям и качествам человеческого переживания. Прочная основа и сбалансированная ориентировка необходимы для прогресса от основополагающих практик до более глубоких медитативных переживаний.

Для тех, кто тщательно следовал ориентации учений Хинаяны и Махаяны, буддизм в качестве продолжения и финала "пути" традиционно предлагает Ваджраяну. Ваджраяна -это не ограниченная доктрина или метод, а скорее путь беспредельного роста. Он полностью превосходит, трансцендирует все дуалистические медитации и концептуализации. В Ваджраяне жизнь рассматривается не как проблема, подлежащая разрешению, а как опыт, переживание, которые всегда несут безграничную ценность и творческую энергию. Ничто не отвергается и не подавляется, так как практикующий Ваджраяну развивает достаточное мастерство и чувствительность, чтобы установить связь с благотворным аспектом всего существования.

Глубокую и сенситивную природу учений буддизма принесли в Тибет из Индии в VIII столетии Шантаракшита и Падмасамбхава, величайшие мастера Ваджраяны того времени. Оба учителя тесно связаны с Нингма или "Древними", первым из четырех главных прямых учений тибетского буддизма.

Учения Хинаяна, Махаяна и Ваджраяна - все они содержатся в Нингме и представлены в гибких формах, истинных глубочайших значениях и переживаниях каждого пути. Переводы Нингмы и комментарии, основанные на индийских текстах, были выполнены с большим вниманием к живому значению каждого термина и идеи, так что в том виде, в каком эти учения передаются на новом языке, таком, как английский, они готовы к установлению связи с современной жизнью и ее концепциями.

В Тибете последователи Нингмы взаимодействуют со многими людьми разных типов, не сосредоточиваясь исключительно лишь на монастырской ориентации. Представляя эти идеи вниманию американцев, я старался сохранить этот адаптаптируемый и непредвзятый характер, поэтому надеюсь предложить нечто ценное людям различных взглядов и интересов. Мое основное убеждение состоит в том, что дискуссии помогают людям установить верный для них путь роста, так чтобы они смогли позаботиться о самих себе средь мира, терпящего бедствие. Мои лекции не отличаются достаточно элегантным или интеллектуальным стилем, но, как сказал однажды один из моих учителей: "Что за важность в возвышенной речи, если прямая речь может четко донести идеи?"