Бхагаван Раджниш - Бог, которого никогда не было

Я подвожу к тому странному факту, что почти все индейцы, которые попадают в тюрьму, кончают жизнь самоубийством. Но я знаю американские тюрьмы — я побывал в пяти из них — там нет ничего, при помощи чего можно было бы совершить самоубийство. В камеру нельзя пронести даже часы. Камера совершенно пустая, в ней нет никаких предметов, которыми можно было бы разбить голову, нет ничего. Приняты все меры, чтобы заключенный не мог сделать ничего такого, что позволило бы ему покончить с собой. Но я понимаю, почему индейцы умирали. Либо их убивали, либо они просто высыхали. Они умирали от бессмысленности жизни. Жизнь была бессмысленна и до тюрьмы, а сейчас — тем более. Их приговаривали к тридцати или сорока годам тюремного заключения, а иногда и к пожизненному заключению. Жизнь в камере, где нет любви,— хотя и есть пища, где никто не считает их людьми,— это ущемление человеческого достоинства.

У меня такое ощущение, что они умирали просто от высыхания; ничто больше не могло привести их к самоубийству. Возможно, полиция и тюремные надзиратели действительно думали, что они кончали жизнь самоубийством. Но это было не самоубийство. Их насильно помещали туда, где они не были нужны, где их не любили и не уважали,— их чувство собственного достоинства было попрано. Они высыхали. Жизнь теряла смысл и значение... Зачем продолжать жить в этом рабстве, подвергаясь унижению и оскорблению?

Все человечество так высохло, потому что религии постоянно учат бороться с природой. С природой невозможно бороться — все, чего вы можете добиться, это раздвоения личности. На парадном входе вы христианин, индуист, мусульманин, вы показываете людям свою маску, фальшивую личину. А с черного входа вы естественны. Поэтому в вашем сердце разгорается борьба.

Эта борьба позволяет священникам эксплуатировать вас; вы чувствуете себя несчастными, вам нужен кто-то, кто мог бы дать мудрый совет, показать выход из этой плачевной ситуации.

Итак, вначале религии вселяют в вас тревогу, тоску, страдание и муки посредством того, что обращают ваш ум против природы — это самый простой метод. Начните бороться с природой, и вы почувствуете печаль, пустоту, невостребованность и потеряете вкус к жизни. Тогда, разумеется, вам понадобится совет, а священники кичатся, что знают способ избавления от страданий; и этот способ, по их мнению, — молитва. «Бог позаботится о вас, если вы поверите в него».

Это — стратегия всех религий. Вначале надо вызывать страдания, тоску и чувство вины, и тогда люди обязательно обратятся к священникам, потому что все священники веками сохраняют монополию на священные писания, которые в действительности вовсе не священные.

Например, в Индии индуистские писания были впервые напечатаны только после прихода англичан. Индуисты не хотели их печатать, потому что в печатном виде они стали бы всеобщим достоянием.

Писания хранились в рукописном виде; определенные семьи имели на них монополию: они передавались от отца к сыну как наследство, они были их собственностью. Простым людям не позволялось знать, что в них написано. Владельцы же писаний считались мудрецами.

Одной второй человечества, женщинам, обычно запрещалось читать священные писания. В Индии одной второй населения, женщинам, и одной четвертой населения, неприкасаемым, запрещалось даже входить в храм и слушать брамина, читающего мантры из Вед. Наказание за нарушение запрета — смерть.

Зачем вся эта секретность? А затем, что если бы все знали священные писания, произошло бы следующее. Во-первых, люди поняли бы, что в них нет ничего священного. Девяносто восемь процентов написанного в них — сущий вздор! Только в двух процентах можно найти некую красоту и вдохновенные высказывания. Это было бы величайшее разоблачение: «Вы прятали все эти писания, а в них ничего нет». Во-вторых, была бы утрачена монополия: люди могли бы в поисках утешения сами читать писания.

Священники были категорически против печати своих книг. Но в конце концов они согласились под давлением британских властей, перед которыми они были бессильны. Они согласились, но с условием, что писания будут напечатаны на санскрите — на мертвом языке. Только священники владеют этим языком, только брамины его знают. Простые люди никогда не говорили на нем. Будда говорил на пали, а не на санскрите. Махавира говорил на пракрите, а не на санскрите, потому что простым людям этот язык был неведом.

Священники, брамины, не только держали в секрете Веды, но и установили монополию на язык. То же самое, но в разных формах, происходило во всем мире. Поэтому, в конце концов, люди были вынуждены обращаться к священникам. Когда вы чувствуете себя несчастными, а вокруг беспросветная тьма и нет никакой надежды на восход солнца, куда вы пойдете? К священникам, которые заявляют, что владеют монополией на послание Бога человечеству.