Дмитрий Покровский: Словарь церковных терминов [с иллюстрациями]

Первое и единственное издание предлагаемого Словаря вышло в Москве в 1995 г. тиражом 20000. Оно давно уже раскуплено и стало библиографической редкостью. Между тем нужда в книжках такого рода, видимо, еще не скоро иссякнет. Автор Словаря, Дмитрий Львович Покровский (ниже именуемый просто Дима), наш возлюбленный сын, безвременно скончался от скоротечного рака в возрасте 33 лет. Это семейное интернетное издание – дань его светлой памяти.

Идея такой книжки появилась где-то в середине 80-х годов. Наш знакомый, тогда еще православный священник, имени которого мы не хотим открывать, получил от своих друзей католиков в Литве пожелание составить такой словарь, чтобы они имели возможность ближе познакомиться с Православием. Этот наш знакомый как человек занятый, предложил Диме участвовать в этом проекте. Дима (ему было тогда 16-17 лет) как человек Божией милостию творческий горячо воспринял эту идею, к которой он и сам к тому времени пришел. С нашим знакомым позже у Димы возникли разногласия по поводу стиля и характера этой работы. В итоге наш знакомый целиком отстранился, и Дима продолжал работу самостоятельно, на свой страх и риск. Он сам составил словник, сам заполнил его содержанием и сам довел, превозмогая большие трудности, Словарь до издания. Уже в самом начале этой работы Дима осознал, что она нужна не столько католикам, сколько своим же собратьям (и сестрам) русским, ищущим или только что нашедшим дорогу к Храму.

Дима был при Храме всю свою короткую жизнь. Очень рано, еще мальчиком, он стал чтецом в церкви. Будучи от природы человеком последовательным и педантичным, он вникал во все детали, что и когда, и почему следует читать. Очень трудно быть родителями такому ребенку. Постоянно он явно или неявно упрекал нас в НЕ следовании и удивлялся, почему, зная как надо (для вечного спасения – ни много, ни мало!), мы уклоняемся от точного соблюдения. Позднее, наученный жизнью, он стал более понимающим и терпимым.

Диме досталось жить в трудное время. Страна на распутье. Он остро переживал эпоху и был участником всех политических событий. По складу характера он был архивистом и работал несколько лет в этом качестве в ЦГАЛИ (Центральном Государственном Архиве Литературы и Искусства). Он учился в двух институтах: Историко-Ар-хивном и в Богословском Св. Тихоновском институте, но ни один не кончил. Тем не менее, его познания в области общечеловеческой истории, истории Церкви, литургики и канонического церковного права были просто феноменальны. Казалось, что нет такого вопроса в этих областях, на который у него не было бы ответа. Особой его стра-стию была история древнего Египта. Почему? – для меня это так и останется загадкой. Возможно потому, что темы жизни и смерти, и … воскресения были всегда важны для него так же, как для древних египтян.

В 1995 году Дима с семьей переселился в США. Он этого не очень хотел, но врачи в России считали, что это единственный способ для его жены благополучно разрешиться от третьей беременности, без угрозы для жизни, ее и ребенка, – сделать это на Западе. Это определило их решение.

Другой его страстию были книги. За много лет в России он собрал значительную, в несколько тысяч, библиотеку по истории, искусству, истории Церкви, богословию, русской и переводной литературе. Она включает много уникальных изданий. Всю библиотеку он привез в США и завещал передать ее в фонд библиотеки Св. Тихоновской семинарии в Пенсильвании, где обучаются студенты также и из России.

Его семья поселилась в городке с библейским названием Шарон, близ Бостона. Очень скоро Дима и его старшие дети стали активным прихожанами нашего прихода в Троицком Соборе в Бостоне (Американская Православная Церковь) с замечательным священником – о. Робертом Аридой.

В течение своей болезни, даже после кардинальной тяжелейшей операции, когда его доктор уверял нас, что опасность для жизни позади, Дима каким-то, таинственным образом знал, ощущал, что жизни у него впереди нет. Тем не менее он любил жизнь и был благодарен за нее.

Во время болезни и в особенности за две недели до своей кончины, когда он получил свой окончательный медицинский приговор, наш дом стал местом паломничества. Много людей – прихожан и просто друзей – приходили каждый день выразить ему (и нам) свою любовь и поддержку. Кто не мог приехать из-за расстояния слали нам письма. Пользуясь случаем, я хочу выразить всем им нашу глубокую благодарность.