Дмитрий Головаченко - Разговор с душой

Разница между будущим и прошлым оставляет небольшой остаток совершенства и его можно назвать «любовь». Это ощущение внутренней любви, того, что тебе дают немного больше, чем ты заслуживаешь, с тебя не спрашивают за все ошибки, что ты совершил, ты не несешь ответственность за все упущения, небрежности, совершенные в прошлом. Нечто тебе не положенное по закону и есть любовь. Часто ее понимают как что-то положенное, заслуженное мной. Меня должны любить, должны уважать, но на деле чувство любви является ощущением того, что получаешь сверх меры, которая тебе видится как заслуженное. По этой причине некоторые люди не видят любви к себе, поскольку у них высокие ожидания, им должны, им сложно доказать, что они получают сверх своих заслуг. Можно иметь много благ, уважения, все будут ходить на цыпочках и уважительным тоном обращаться, но при внутреннем принятии этого не будет любви, потому что воспринимается это как должное, заслуженное, вполне естественное и закономерное. Человек часто слеп к себе, своим недостаткам, своему несовершенству, лишь умножает воображаемое совершенство и непогрешимость в мечтах и фантазиях. Он не видит любви, потому что с учетом его совершенства, должен быть обладателем всего. У него нет недостатков, у него совершенство прибавляется к еще большему совершенству, ему не от чего отнять, чтобы получить любовь.

Попросить любовь и хорошее отношение к себе кажется допустимым в наше время. Представляется допустимым обратиться к мужу с претензией:

– А ты меня вообще любишь?

На что получаешь ответ:

– А ты меня уважаешь?

Далее следует продолжение о том, как можно любить такую, как она, если она не уважает, а как уважать его, который не любит. У них большие ожидания и отсутствие прошлого. На самом деле каждому дается немного сверх того, что он заслуживает. Ему дают карманные деньги. Он может пользоваться тем, что дали сверх заслуг. Но в желании у него получить больше, ему все не хватает. Он, как плохой экономист, живущий в СССР, пытается вести свою экономику, свою приписную статистику и восполнять ее реальными цифрами, но это не удается. Ему не хватает любви и уважения, поэтому он пытается добавить, примешивая различные усилители вкуса, фантазируя, мечтая, опираясь на гордость и Эго. Это лишь перемешивает все и лишает возможности кому-то что-то дать, но самому не хватает.

Часто люди имеют все. Они живут, как цари прошлых столетий, но зачастую от этого становятся только более угрюмыми и злыми. Важно увидеть прошлое, будущее, найти в этом любовь, сохранить ее на протяжении всего дня, всей недели… Такая задача крайне сложна, но возможна и приоритетна. Причина духовной слепоты кроется в усердном стремлении перевести все в телесное, лишая при этом себя того ощущения тонкой любви, своей необходимости этому миру. Человек обретает видение и прошлого, и будущего, как части своего удовольствия. Будущее становится не будущим, а ожиданием удовольствий, а прошлое теряет долю анализа и работы над ошибками. У такого человека нет непонимания настоящего будущего, как нет и видения себя объективно, в рамках своего прошлого. У него умножаются ожидания, требования к миру, поскольку нет реальных инструментов, посредством которых он может почувствовать любовь к себе, заботу, милость от Бога к нему. Все прогнозы, анализы, которые проводятся им для определения будущего, не что иное, как желание получить удовольствие в будущем. Он использует не те инструменты, выбрал не тех друзей. А ведь в жизни в выполнении настоящего добра требуется огромная сила, которая способна дать любовь. Когда ты не чувствуешь любви к себе, когда ты одинок, угнетен в этом мире, тогда нет возможности обрести счастье, уверенность. Ты словно защищаешься, обороняешься, но никак не идешь в наступление, делая чистое добро во имя самого добра. Любовь – тот инструмент, благодаря которому у человека появляются силы и возможности преодолевать себя, делать сверх возможностей, он способен перевернуть мир и стать другим.

Как-то, балуясь с дочерью, я почувствовал резкую боль в спине. Мне казалось, что легкими мануальными приемами смогу поставить позвонки на место, но становилось только хуже. К вечеру меня скрутило так, что, выйдя по привычке на ежедневную вечернюю прогулку, я смог пройти, скрючившись, всего пару десятков шагов. Мне пришлось согнуться, присаживаться на корточки от боли. Мое левое плечо торчало над правым, и все тело перекосило. Я быстро понял, что никуда сегодня не пойду, нужно возвращаться домой. Те 100–200 метров от дома обратного пути теперь казались сложной задачей, от выполнения которой слезы наворачивались на глаза. Медленно идя домой, постоянно присаживаясь, я вдруг услышал голос из остановившейся машины, обращенный ко мне: