Дэвид Годман - Сила присутствия. Том 1

Кундалини-йоги добиваются подъема кундалини от основания позвоночника через канал под названием сушумна к макушке головы. Когда энергия достигает сахасрары – энергетического центра тонкого тела, расположенного над верхушкой черепа, – наступает нирвикальпа-самадхи. Бхагаван не оспаривал, что это возможно, но он утверждал, что Я-реализация не наступит лишь из-за того, что кундалини достигла сахасрары. Энергия должна затем опуститься по каналу, идущему из сахасрары к сердечному центру, который, по его словам, расположен с правой стороны груди. Это не чакра или центр, как он понимается в классической йоге. Это, по словам Бхагавана, место в теле, где возникает и исчезает «я»-мысль. Похоже, что в переживании Кришнамурти Айера был задействован этот канал, так как поток в сахасраре превратился в поток, центром которого был сердечный центр, расположенный с правой стороны, о котором часто говорил Бхагаван.

«…говорят, что паранади (высший канал) поднимается от копчика через сушумну к мозгу и опускается в сердце… йог занимается очищением нади (психических каналов, по которым, как считается, проходит кундалини); затем кундалини пробуждается, поднимаясь от копчика к голове. Затем йогу рекомендуется сойти в Сердце, и это будет последний этап» («Беседы с Шри Раманой Махарши», беседа 474).

Бхагаван не поощрял выполнение практик, которые могли бы привести к пробуждению кундалини. Вместо этого он учил, что вопрошать себя – само по себе достаточно для того, чтобы направить кундалини в центр-сердце, расположенный с правой стороны груди.

Примечание Д. Годмана:

Бхагаван учил, что осознание тела и мира сначала возникает в этом правом сердечном центре и оттуда распространяется по телу. Сосредоточивая внимание на мантре и наблюдая, откуда в конечном итоге возникает ее звук, Кришнамурти Айер пытался следовать знаменитому совету, который Бхагаван дал Ганапати Муни при их первой встрече в 1908 г.:

[Бхагаван, обращаясь к Ганапати Муни] «Если наблюдать за тем, где зарождается «я-я», ум утихнет в том месте. Это – тапас». Ганапати Муни сразу же ответил: «Разве нельзя достичь того же результата при помощи мантра-джапы?»

Бхагаван ответил: «Если, осуществляя джапу мантры, ты наблюдаешь за тем, где зарождается звук этой мантры, ум исчезнет в том месте. Это – тапас».

На этой стадии садханы кульминацией всех усилий Кришнамурти становился сон. Чтобы этот подход привел к успеху, нужно было, чтобы звук превратился в свободное от сна осознавание.

Примечание Д. Годмана:

В тот период, когда Бхагаван жил в Скандашраме, он входил в глубокое самадхи почти ежедневно, обычно во время ежевечернего пения «Акшараманамалай». Он так глубоко погружался в это состояние, что преданным было сложно поднять его к ужину В «Энаду Нинайвугал» Кунджу Свами рассказывает, как преданные трясли его и трубили в раковину над его ухом, чтобы вернуть его в обычное состояние. Когда Бхагаван переехал в Шри Раманашрам, находившийся ниже по склону, он стал реже входить в самадхи – примерно два раза в неделю. В 1930-х гг. они стали еще реже. В последние пятнадцать лет его жизни о таких самадхи ничего не сообщалось, хотя часто упоминают, что Бхагаван входил в состояние глубокой погруженности. В такие моменты он сидел абсолютно неподвижно, с немигающим взглядом.

До середины 1930-х гг. Бхагаван, судя по всему, отличался крепким здоровьем. На кинопленке, отснятой в 1935 г., он выглядит на свои годы (в то время ему было около пятидесяти пяти лет) и видно, что он в хорошей физической форме. Однако на записях, сделанных в конце его жизни, его тело выглядит деформированным и слабым и на вид ему больше восьмидесяти лет, хотя на самом деле ему было меньше семидесяти.

В свете того, что Бхагаван сказал Кришнамурти Айеру в том разговоре, есть соблазн связать хорошее самочувствие Бхагавана до 1935 г. с его регулярными погружениями в самадхи. Однако также следует помнить, что в этот период к нему приходило гораздо меньше посетителей и преданных. Возможно, его быстрое старение между 1935 и 1950 гг. было связано с тем, что ему приходилось ежедневно контактировать с большим количеством людей.

Это единственный известный мне случай, когда Бхагаван говорил, что период самадхи может устранить болезни, взятые от преданных. Однако один раз он признал, что болезни в более позднем периоде его жизни были результатом его взаимодействия с преданными.