Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Царь богов мне дает порученье,

Но робею я пред Ришьяшрингой:

Опалит меня жар его духа.

Ведь уж многие в ад попали

Иль увязли в чреде рождений,

Искусит пытаясь подвижников.

Право, зябко мне стало от страха!"

И сказавши так, в пусть пустилась

Бесподобная обликом апсара

Прельстить устремилась, прелестная

Ришьяшрингу дева Аламбуша.

Добралась она до той рощи,

Где стоял шалаш Ришьяшринги.

Расцветали тогда повсюду

Бутоны красного бархатника.

Там из сумерек предрассветных

В ранюю пору завтрака

Вышла апсара к Ришьяшринге,

Когда он подметал у костра.

И сказал изумленный подвижник:

"Ты явилась ко мне, как молния,

Блещешь, словно звезда падучая.

Крутобедрая и лукавая,

Кто ты, дева, мой взор влекущая?

На запястьях твоих браслеты,

А в ушах драгоценные серьги.

Ты как солнце в полдень сияешь.

Твоя кожа благоухает

Превосходной сандаловой пудрой.

Ты стройна, нежна и пригожа,

Ноги ставишь изящно и ровно,

Ты идешь и с собою уносишь,

О желанная, мою душу.

Твои бедра сужаются книзу –

Я их хоботу уподоблю.

Умащенные лучщими мазями,

Они блещут, как ось колесницы.

Твой пупок, пушком окаймленный,

Вид имеет цветущего лотоса,

Он лоснится, и издали кажется,

Что покрыт он блестящим лаком.

Твои груди пышны и выпуклы,

Налиты, крепки и упруги,

Очертаниями подобны

Половинкам маленькой тыквы.

Твоя шея длинна, как у лани,

И рисунок на ней мне напомнил

Своим рядом округлых линий

Завитки океанской раковины.

Твои яркие губы прелестны.

А меж ними двумя рядами,

Словно жемчуг, сверкают зубы.

И смотреть-то на них приятно.

Глаза у тебя – загляденье:

Длинны, широко раскрыты,

Зрачки черные, уголки красные –

Будто спелые плоды чёточника.

Не излишне длинны твои волосы,

Умащенные и опрятные,

Золотым гребешком расчесаны,

Источают запах сандала.

Среди пастухов и пахарей

Иль между торговцев странствующих,

Среди мудрецов почитаемых,

Отшельников, преданных подвигам,

Я не встречал тебе равной

Во всей округе, известной мне.

Кто же ты родом, как звать тебя?

Тебя бы хотел я поближе знать".

Отвечала прекрасная апсара:

"Благо тебе, о сын Кашьяпы!

Не время теперь для пустых речей,

Пойдем и друг другом утешимся,

Насладимся любовью в обители.

Подойди ко мне, дай обнять тебя,

Научить любовным утехам!"

Так сказала и в путь пустилась

Бесподобная обликом апсара:

Прельстить стремилась прелестная

Ришьяшрингу дева Аламбуша.

Позабыл он свою неловкость,

Устремился пылко за нею

И нагнав, схватил ее за косу.

Повернулась к нему красавица,

Заключила его в объятья.

Так достигла она своей цели –

Он лишился тогда целомудрия.

В этот миг воззвала в уме своем

К владыке Инлре Аламбуша.

Пребывал он тогда в роще Нандане.

Царь богов, могучий и щедрый,

На призыв ее тотчас откликнулся.

Ей прислал он ложе златое,

Тысячей покрывал устелЈнное,

С дорогим, высоким балдахином,

Драгоценными тканями покрытым

В пятьдесят слоев, коли не больше.

И взошла на него красавица,

Заключила в объятья подвижника.

Будто час, три года промелькнуло –

Все в объятьях она его держала.

Развеялся через три года морок,

Пробудился ото сна подвижник.

Смотрит апсара: чары проходят –

Тотчас же невидимою стала.

Вот очнулся брахман, оглянулся –

Видит зелень молодую на деревьях.

Там, где был очаг, – трава густая.

А вокруг него – весенний лес разросся,

Раздается пение кукушек.

Осмотрелся он в недоуменье

И заплакал горькими слезами:

"Я не жертвую и не читаю мантры,

Подношения огню забросил!

Кто же ввел меня в искушенье,

От служенья отвратил мой разум?

Я и прежде жил в лесной пустыне,

Мой духовный пыл не изменял мне.

Кем-то, как корабль в открытом море,

Что наполнен множеством сокровищ,

Был ограблен я и благ лишился!"

Приняла вновь дева зримый облик

И во всем подвижнику призналась:

"Я ввела тебя в искушенье,

Своим духом дух твой победила!

Царь богов меня к тебе направил.

Омрачен ты был, проспал три года".

Ришьяшринга молвил сокрушенно:

"Говорил мне отец мой, Кашьяпа,

Упреждал он меня заранее:

"Ты запомни, о юноша: женщины

Красотою цветам подобятся.

На груди у них по две выпуклости,

Ты по ним узнаешь их, юноша".

Так родной отец наставлял меня,