Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

С течением времени он вырос, над ним были исполнены священные обряды, и вследствие постоянного упражнения в добродетели учения его имя скоро стало славно на собраниях учёных мужей.

Учёных слава на собраниях учёных расцветает, как сокровищ слава средь знатоков сокровищ, а героев слава — в битвах.

Благодаря знакомству с отречением от мира, проникновенному познанию закона, приобретённому в предшествовавших рождениях, и уму, просветлённому мудростью, эта великая душа не находила услады в доме.

И вот он покинул земные блага за тьму вражды, раздоров, тщеславия и мерзости, за их зависимость от царя, воров, воды, огня и неприятных родственников, за то, что они вызывали в нем неудовлетворённость и были преисполнены многочисленных грехов, отбросил их из любви к душе своей, как пищу, к которой примешан яд. Отказавшись от красоты волос своих и бороды и облачившись в выцветшее жёлтое платье, он отбросил обольщение домашней одежды и обратился к свету обетов и установлений отшельнической жизни. Из преданной любви к нему его супруга обрезала волосы и без всяких украшений на теле, украшенная только сиянием естественной прелести и добродетелей своих, облёкшись в жёлтое платье, собралась отправиться за ним в пустынь. И Бодхисаттва, видя её намерение — последовать за ним для отшельнической жизни и зная несоответствие нежности женщины с пребыванием в лесной пустыни, сказал ей:

«Милая, ты преданности глубину уж проявила, поэтому оставь своё намерение последовать за мной. Тебе приличествует жить там, где обитают отшельницы другие. Ведь жительство в лесу сопряжено с трудом великим. Смотри:

На кладбищах, в заброшенных домах, в горах, в лесах, зверями дикими кишащих, отшельники, лишённые приюта, после захода солнца где придётся на ночь остаются.

И, к созерцанию стремясь, обычно в одиночестве они живут; даже от вида женщин их сердца отвращены; поэтому ты помыслы направь на возвращенье. Что пользы для тебя от сих скитаний?»

Она, принявшая твёрдое решение последовать за ним, со слезами, выступившими на глазах, сказала ему приблизительно следующее:

«О, если б мысль возникла у меня, что я устану от счастия тебя сопровождать, то разве я тогда б себе страданья причиняла и неприятное тебе, скажи?

Но так как я не в состоянье жить, тебя лишившись, ты должен мне простить, что не исполню повеление твоё».

Дважды, трижды он обращался к ней с такими речами, и, когда она все же не захотела возвратиться, Бодхисаттва молчаливо допустил её следовать за собой.

Сопровождаемый ею, как чакравака своей чакравакой, он проходил деревни, города, селения. Однажды в какой-то уединённой восхитительной лесной местности, украшенной чудными зарослями различных деревьев с густою тенью, как бы ласкаемой проглядывавшими кое-где лучами солнца, нежными, как лучи луны, и где поверхность земли была покрыта пыльцою различных цветов, он после полудня предавался созерцанью. Вечером, выйдя из глубокого сосредоточения мысли, он стал сшивать лохмотья одежды. И отшельница невдалеке от него, украшая собою подножие дерева, словно божество, блистая своей красотой, предавалась созерцанию, сосредоточивая внимание, как он её учил.

И тамошний царь, посещая рощи, украшенные пышно разросшимися побегами, рождёнными весною, наполненные жужжаньем пчёл, роями носившихся в воздухе, оглашавшиеся радостными криками кукушек, изобиловавшие чарующими водоёмами, украшенными смеющимися цветами лотосов и водяных лилий, освежавшиеся приятным ветерком, напоенным ароматом и благоуханием различных цветов, прибыл в эту местность.

Леса там доставляли радость сердцу. Они чудеснейшим ковром цветов блистали, что выткала для них красавица-весна, там раздавались крики громкие павлинов и самцов кукушек, поверхность водоёмов цветами лотосов усыпана была, и на лужайках пробивалась нежная трава, и слышалось жужжанье опьянённых пчёл в местах весёлых игр любовных.

И царь, почтительно приблизившись к Бодхисаттве, после взаимных приветствий сел возле него в стороне. Увидев ту прелестную отшельницу, он, с сердцем, поражённым её дивной красотой, подумал: «Это, должно быть, последовательница его во святом законе» — и по своей легкомысленной натуре стал размышлять о способе похитить её.

Он слышал о могуществе подвижников, в пламени гнева сжигающих проклятьями, и потому, хоть страсть ослабила в нем твёрдые устои, он не осмелился неуваженье проявить.

У царя явилась мысль: «Нужно узнать могущество его подвижничества, тогда и можно поступить надлежащим образом, но не иначе. Если его сердце доступно для страсти к этой женщине, то, очевидно, в нем нет силы подвигов, а если он свободен от страсти и мало внимателен к ней, то в нем должна быть эта великая сила подвигов». Поразмыслив так, царь, стремясь узнать силу подвигов Бодхисаттвы, словно желая ему добра, обратился к нему с такими словами: