Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

Он ежедневно доставлял великие радости нуждающимся, которые приходили к нему с просьбами, раздавая с великою охотой различные вещи, в размере большем, чем просили, сопровождая свои даяния приятными речами и привлекающим сердца учтивым обхожденьем.

В дни парван2 он, блистая строгим исполнением поста и соблюдением покоя, омыв свою голову и обвязав её белой льняной тканью, взойдя на прекрасного и лучшего из всех слонов слона, отлично выезженного, подобного вершине Гималаев, украшенного мадой, струившейся по голове, обладавшего к тому же счастливыми приметами, прекрасным воспитанием, быстротою и решительностью, осматривал свои рассеянные по всему городу благотворительные дома, которые были как бы водоёмом, утолявшим жажду бедных. От этого он испытывал великую радость.

6. Богатство, в доме находясь, не доставляет щедрому и милосердному той радости великой, какую даст оно же, розданное бедным.

И вот однажды, когда бедняки-просители, сердца которых были исполнены радостью, разнесли славу о столь великой его щедрости, один царь, царство которого лежало по соседству с его землёй, решив, что царевича можно обмануть, воспользовавшись его чрезвычайным увлечением щедростью, послал к нему брахманов, чтобы увести его лучшего слона. Когда Вишвантара осматривал свои благотворительные дома и очи его и лик сияли от радости, те брахманы, произнося благословения, предстали перед ним, воздев к нему руки. Тогда он, остановив прекрасного слона, приветствуя учтиво брахманов, обратился к ним с вопросом о причине их появления: «Благоволите сказать, какое дело привело вас?» Брахманы сказали:

7. «Прекрасные достоинства вот этого слона, столь величавого, прекрасного в движеньях, а также слава щедрости твоей заставили нас с просьбою к тебе явиться:

8. Даруй нам этого слона, подобного горе Кайласа3, и этим преисполнишь ты сердца людей глубоким изумленьем».

Услышав это обращенье, бодхисаттва, сердце которого преисполнилось радостью, так стал размышлять: «Наконец-то я вижу просителей, способных желать истинно ценное. Однако, что пользы этим брахманам от подобного царственного слона? Ясно, что это жалкие козни какого-нибудь государя, ум которого полон жадности, зависти и ненависти.

9. О, да не будет опечален крушением своих надежд тот царь, который, праведность презрев и славу добрую, однако же, как друг старается для нас!4«

Подумав так, Великосущный, поспешно сойдя с прекрасного слона, сказал тем брахманам: «Благоволите взять!» – и стал пред ними с поднятым золотым кувшином5.

10. Тогда, хотя он знал науку житейской мудрости, которая считает, что должно следовать дорогой праведности лишь постольку, поскольку это к выгоде нам служит, он, праведности преданный, отдал царя слонов, не дрогнув даже от нарушенья правил мудрости житейской.

11. Отдав того царя-слона, украшенного дивной сеткой золотою, подобного громаде туч осенних, обвитых молнией, царевич радостью великою проникся; а горожане, руководствуясь лишь мудростью житейской, возмутились.

И вот, когда распространился слух о том, что царевич отдал царственного слона, в шибийцах поднялись гнев и злоба; почтенные брахманы, министры, войны и городские старейшины с криками и шумом приблизились к царю Санджае и, возбуждённые недовольством и гневом, пренебрегая даже соблюдением надлежащего почтения, сказали: «Зачем ты допускаешь, царь, чтобы так губили богатства государства? Государь не должен забывать, что это создаёт опасность для его царства». – «В чём дело?» – взволнованно обратился к ним царь. И в ответ они сказали так:

«Да разве государь не знает, что случилось?

12. Тот слон, вокруг которого поёт рой опьяневших пчёл, вся голова которого благоухает мадой, и ветер, ароматом насладившись, без напряженья, без труда сметает спесь, тщеславие других слонов,

13. Который своей мощью превосходит силу войск врагов твоих и словно усыпляет гордость их, тот слон твой, воплощение победы, – Вишвантарою отдан и уводится теперь в чужое царство.

14. Коровы, золото, одежды, пища – вот чем прилично одарять брахманов, царь. Отдать царя слонов, в котором верный есть залог и счастья, и победы, –ведь эта щедрость слишком уж необычайна!

15. Раз удаляется царевич так с пути державной мудрости, то как его найдёт богиня счастья? Здесь снисхожденье неуместно, государь: ведь это лишь обрадует врагов!»

Выслушав эти слова, царь, из любви к сыну не особенно расположенный к своим советникам, всё же принял во внимание всё это дело и поспешно сказал: «Да, вы правы», – и, стараясь их успокоить, он с такою речью обратился к шибийцам: «Я знаю эту излишне страстную наклонность Вишвантары к щедрости, которая заставляет его забывать путь государственной мудрости; подобный образ действия не приличествует лицу, предназначенному занять первое место в царстве. Однако, как и извергнутую пищу, кто теперь может взять обратно отданного им слона? Впредь же я устрою так, чтобы Вишвантара знал меру в щедрости. Поэтому довольно гневаться».