Александр Вознесенский - Святитель Николай Чудотворец житие, перенесение мощей, чудеса, слава в России

Когда получила свое начало обитель, точно не известно. Глухое народное предание относит его назад более чем за пять веков до нашего времени, но первые исторические известия о церкви святителя на месте обители сохранились только до начала XVII века. Было в обители и письменное сказание об обстоятельствах явления чудотворного образа и начале обители, но, к сожалению, во многом очень неясное, неисправное и, несомненно, очень позднего происхождения. Как бы там, однако, ни было, оно гласит нам об этом предмете следующее.

«В царствование... великого Российского... при державе... княжества, явися святая икона чудотворца Николая на речке Одрине, на древе сосне. Брянчане, 3 брата родных, по явлении взяв, принесоша во град свой. Во граде же, велику гневу Божию належащу, бысть смертоносная язва; пришествием сея святыя иконы тогда люди в 3 дни исцелишася от язвы. Граду же Брянску одержащуся и всему народу великою радостию, и сему чудотворному образу чудотворца Николая построена под горою церковь, веру не малу содержаще молебным пением и всенощным бдением. Волей Божией созданная под горой церковь сгорела от грома, и все здание церковное, а оная святая икона явися на прежнем месте — на древе сосне, на брегу Одрине речке. И те прежде реченные брянчане, 3 брата, узрев св. икону, быша одержимы страхом и удивлением многим: никем несомо, но волей Божией на прежнем месте, паки ему создаша малу церковь 3 сии брата на речке Одрине, колико лет — не повествуется. Потом явися на брегу Песочне речке, об этом извествует истинно бывший священник Симон, служитель тоя церкви. Случися ему путешествовать, прииде на сие место, идеже ныне создася обитель чудотворца Николая. Видя на сем месте, на немже церковь сия создашася, огнь велик, среди огня образ чудотворца Николая, во огни горяще, недоумевашеся, страхом велиим ужасася, вечеру сущу, уклонися на путь свой. По времени возвратися, ни памятствова виденный огнь, — явися ему образ на древе стоящи, во свете сияющь светлостию велию».

Как видим, никаких указаний времени в этом сказании нам не сообщается. Неизвестно поэтому, когда явился образ в первый раз на реке Одрине и сколько времени потом он пребывал в Брянске. После второго чудесного явления своего снова на реке Одрине, согласно сказанию и по объяснениям местных преданий, он первоначально хранился в местной приходской церкви, построенной для него теми же тремя братьями, брянчанами. Здесь вокруг этого храма образовались первые иноческие поселения. Самой обители Чудотворца, однако, суждено было основаться в другом месте. Чудесным образом однажды икона отсюда перенеслась на берега реки Песочни, в два с половиной вершка от реки Одрина. Тут была только одна небольшая затворническая келья. После явления иконы, сюда был перенесен первый храм святителя, и около него постепенно возникла, развилась и устроилась нынешняя обитель, в память первого местопребывания образа навсегда сохранившая за собой название Одринской. Судя по монастырским документам, это было не позднее половины XVII века. Так как первая церковь ее была, собственно, приходская села Одрина, то в стенах обители долго помещался и местный храм приходский. Много из-за этого выходило смут и раздоров между поселянами и иноками. Первые домогались, по крайней мере, равных с обителью прав на владение чудотворным образом Одринским и щедро отведенным его храму по распоряжению правительства земельным имуществом. Последние, может быть, и уступили бы этим домогательствам, но совмещение обоих владений — святыней и достоянием — по причине многих неудобств было почти невозможно. В конце концов поселяне завладели почти всем земельным наделом древнего храма, инокам же досталось сокровище неоскудеваемое — чудотворный образ. Последний, однако, повод к пререканиям исчез только с того времени, когда в 1852 году обитель на свой счет построила для села в черте его новый особый приходский храм, также имени святителя (с приделом имени преподобного Сергия Радонежского). Сама обитель, по свидетельству исторических данных, достигла значительного благосостояния еще в конце XVII века. Из двух ее храмов к этому времени один был каменный, но главный соборный храм во имя святителя оставался еще старинный, деревянный. В самом начале XVIII века возраставшее усердие богомольцев по отношению к чудотворному образу святителя дало возможность обители и этот храм заменить новым, также каменным, прекрасным собором имени покровителя обители. По свидетельству того же письменного сказания, «в 1707 году сия церковь нача созидатися, при державе княжества Российского — антиминс свидетельствует, от Киева взят, вправду истинно по Бозе глаголющих. 1710 года освятися при державе царского величества Петра Алексеевича, всея России самодержца». Особенно благолепно было внутреннее убранство этого храма. «Две массивные колонны поддерживают главные его своды, а двадцать две малые, отделившиеся от них, алтарную арку. Трехъярусный резной иконостас — в стиле рококо. Затем, стены, колонны, своды и иконостас сверху донизу все украшены массой золоченых изображений. Из них ни одно не отличается художественным достоинством, ни одно не поставлено для блеска и эффекта, но зато все они писаны по одним и тем же древним образцам, все покрыты одним и тем же древним колоритом и каждое, в то же время, по месту, им занимаемому, и по отношению к целому имеет свое определенное значение». «Ныне та церковь стоит, — скажем словами сказания, — нерушимо блюдома и покрываема силою Божией на уверение многим народам, — хотящие да видят и исцеление приемлют» от водворенного в ней чудотворного образа. С 1720 года случившееся с обителью несчастие, как бы отголосок старинных сказочных времен Соловья-разбойника, задержало на некоторое время развитие ее благосостояния. Напавшая на нее в чаянии добычи шайка разбойников страшно разграбила ее, опустошила, и страшными пытками замучила до смерти главного виновника достигнутого было благоустройства обители, игумена ее, старца Варнаву. После этого обитель могла возвратиться на прежний путь беспрепятственного своего развития только с середины XVIII века, и с того времени уже безостановочно благоустраивалась до наших лет. Теперь, при количестве братии, доходящем до семидесяти человек (двадцать два по штату), она пользуется обычным довольством средних православных русских обителей, свободно располагая всем необходимым для содержания не только своих иноков, но и для приюта многочисленных стекающихся в нее богомольцев.