Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 8

Из дома священнического возвратился он уже юношею в дом родительницы. По ее требованию начал упражняться в торговле, завел лавочку в Карачеве и в сем занятии проводил около двух лет. Но сердце, познавшее вкус духовной сладости, не может примириться с мечтательною, обманчивою суетою. Принужденный насильственно к образу жизни, противному его наклонностям и мыслям, Феодор воздыхал во глубине души своей о тихом безвольном пристанище. Начало составляться в уме его намерение покинуть мир и восприять легкое бремя иночества. Несильный противиться справедливым требованиям совести, сердечному чувству, которыми человека призывает обыкновенно Сам Бог, он оставляет родительский дом, ночью уходит из Карачева, не открыв никому своей цели, устремляется к Площанской пустыни, лежащей от Карачева в 80 верстах, в ней сокрывается от козней многопопечительного мира.

Площанская пустыня, управляемая тогда добродетельным и довольно искусным старцем Серапионом, украшалась и благонравием братии, и стройным чином церковного богослужения. Здесь юный Феодор вступил в тризну иноческого послушания, дабы наружным рабством купить внутреннюю свободу, наружным уничижением обработать внутреннее, душевное благородство. С послушанием старался соединить терпение, которым скрепляется и связывается все здание добродетелей! Терпение основал на смирении. По прошествии недолгого времени родительница узнала, что сын ее живет в Площанской пустыни. Она спешит в сию обитель, исторгает юношу из объятий спокойной монастырской жизни и ввергает его в поток мирской молвы и соединенных с нею соблазнов. О любовь плотская! Любовь безумная! Недостойна ты святого имени, коим назвал себя Сам Бог: ты, по предсказанию Спасителя, часто вооружаешь ослепленных родителей беззаконным пламенем, и те, кои получили от них телесную жизнь, от них же теряют душевную и истинную.

Снова Феодор возвращается в лавочку — и снова чувство высоких желании волнует его душу, снова, пользуясь темнотою ночи, бежит из дома, из города и достигает монастыря, известного под названием Белых берегов, тогда еще малозначащего. Из Белых берегов отправляется опять в Площанскую, и опять из оной похищается насильно матерью, распаленною желанием подружить его с миром, желанием едва ли естественным!

Утомленный толикими препятствиями, думая, что его предприятие воинствовать в мысленном воинстве не угодно Богу, Феодор хотел по крайней мере не лишиться сладостных, животворящих заповедей Господних; хотел, держась за оные как за нить, выйти из лабиринта мирской жизни и мечем деяния заклать чудовище, пожирающее всех, кои блуждают по сему лабиринту, не руководствуясь златосияющею нитью заповедей Христовых. Его ворота были отворены для странников, нищий не отходил от окна его, не обрадованный подаянием, больные утешались его состраданием и услугами; враги не могли сказать, чтобы за зло платил он злом; свободное время от домашних занятий посвящал чтению, сладчайшее имя Иисусово старался лобызать непрестанно и устами и мыслию.

Но человек подвержен переменам: колеблется не одна молодость, ветреная, пламенная, колеблется и старость, гордящаяся постоянством и опытностию, часто мнимыми. Лишенный тишины пустынной, лишенный наставления старцев, обуреваемый непрестанными соблазнами, разжигаемый нестройный вожделением юностного тела, Феодор начал омрачаться мыслями преступными, мало-помалу вкрались в его сердце сладострастные чувствования — он пал.

Приступим к трогательной и наставительной повести его тяжких поползновений. Укажем род беззаконий, в котором он лежал, и познаем великое могущество покаяния, когда увидим его на высочайшей степени добродетелей. Кораблекрушение праведника, — говорит божественный Златоуст, — соделывается пристанищем грешнику: когда праведник упал с небес, то и я уже не отчаиваюсь в моем спасении. Изувеченные ранами воины сподобляются от царя особенных почестей, так и подвижники умственной брани получают блистающие венцы, когда они являются пред лице Царя царей, обагренные кровию своих падений, сими самыми падениями победив посредством покаяния победителя их диавола.

В то время как Феодор продолжал упражняться маленькою торговлею своею, открылось в их городе выгодное приказчицкое место. На оное приглашен был юноша, благоразумный и ловкий. Хозяин дома скончался; его вдова, женщина целомудренная, но простодушная и лет преклонных, не могла сама входить в управление дел — вручила оное Феодору. В сем-то доме распростерты были сети, в коих запуталась нога его: вдова была матерью четырех взрослых дочерей, прекрасных собою. Феодор, увлеченный преступною страстию, погряз в беззаконное смешение сперва с старшею, потом с младшею сестрою. Долгое время валялся он на порочном ложе распутства, — сладострастие закрывает умственные очи человека. Наконец, желая прикрыть свои греховные раны, соединился браком с младшею сестрою.