Лев Лебедев - Почему я перешел в Зарубежную часть Русской Православной Церкви?

Декларацией Митрополита Сергия переступалась граница, которую нельзя было переступать, церковное управление Патриархии вступало в дружеское общение, согласие, соучастие, совместимость света с тьмой, праведности с беззаконием, веры с неверием. Но поскольку на самом деле такая совместимость в сущности своей невозможна, поскольку идейным оправданием ее является ложь, Московская Патриархия как бы провалилась в область лжи, после чего все буквально все что бы в ней ни делалось и ни говорилось оказывалось под печатью, под знаком лжи, помеченным, или отмеченным этим знаком. Из этой лжи, как из единого корня произрастало потом все многоветвистое древо лживости Московской Патриархии.

Негласным приложением к Декларации 1927 года явилось согласие Митрополита Сергия и его сподвижников, используя "канонические", "церковные" средства, допускать к служению в Церкви тех, кто угоден "новой власти", и запрещать служение или не допускать к нему тех, кто не угоден, а также теми же "церковными" средствами бороться со свободным голосом Русской Зарубежной Церкви. В том же 1927 году митрополит Сергий уже совсем не в братском тоне и духе потребовал от всех зарубежных русских архиереев подписки (!) в лояльности советской власти под страхом запрещения в служении, на что ни духовно, ни морально, ни канонически он не имел никакого права. Кроме того он просто узурпировал власть в Церкви, нарушив многие каноны и традиции Соборности, о чем написано много и подробно.

Стало ясно, что в Патриархии устами архипастырей Христовых начал говорить антихрист. И говорит ее устами по сей день. Вот этого-то и добивалась "новая власть"! Но это означало, что Московская Патриархия вступает в раскол в единой дотоле Русской Церкви.

После этого Зарубежная часть Русской Православной Церкви вынуждена была прервать каноническое общение с Московской Патриархией (и должна была прервать!). Так в одной Церкви возникло два управления — в России и за рубежом.

Декларация 1927 г. явилась лишь исходной точкой того образа поведения иерархии Московской Патриархии, который получил название "линии Митрополита Сергия" или "сергианства". Сущностью его стало полное послушание богоборческой власти во всем, в том числе во всей внутренней жизни Церкви, полное одобрение не только советской власти как таковой, но и всех актов и направлений ее внутренней и внешней политики, полное приветствие и одобрение даже ее коммунистической идеологии как "прогрессивной" и соответствующей "идеалам Христа на земле". На моей памяти в 50-х, 60-х, 70-х и 80-х годах не было такого более или менее крупного "деяния" партии и правительства СССР, на которое бы Патриархия не отозвалась "возвышенным" одобрением и согласием. Без возмущения невозможно было читать "Журнал Московский Патриархии", и многие бросили его читать. Вот уж в Московской Патриархии воистину началось безудержное "политиканство" и не только "суетное", но и насквозь фальшивое!

Громким "оправданием" сергианской линии при этом служило лживое утверждение, что Церковь и должна, по Апостолу Павлу, почитать гражданскую власть, как будто речь шла об обычной гражданской законной власти, не пронизанной тотальным беззаконием, в том числе и по отношению к Церкви... Поэтому понадобилась еще одна громогласная ложь: никаких гонении на веру и Церковь в СССР нет! Негромким "оправданием" всей этой лживости и служило уверение, что "сергианская линия" тем самым якобы спасала и спасает Церковь, ее литургическую жизнь от полного уничтожения.

В последнем нужно разобраться. С точки зрения исторической совершенно очевидно, что "сергианство" никого и ничего не спасло. Под топор репрессий пошли в большинстве даже и те, кто поддерживал Декларацию. С духовной точки зрения Церковь невозможно спасти путем предательства, попрания правды Божией и вообще лжи, так как ложь — орудие дьявола — врага Бога и Церкви. Такими средствами можно только погубить Церковь и ее внутреннюю жизнь, что и произошло, как мы ниже покажем. Если спросить, а что было бы, если бы тогда, в 1927 году, митрополит Сергий и его окружение ответили новой власти так: мы лояльны к власти, отказываемся от всякой политической борьбы против нее, но мы не можем допустить никакого вмешательства властей во внутрицерковные дела, здесь мы должны быть свободны и действовать согласно канонам, традициям, собственным мнениям, а не по указаниям советской власти. Что было бы в таком случае? Да то же самое, что и было! Точно также громилась бы Церковь, как и громилась она в конце 20-х и в 30-х годах. Ведь даже "революционные священники" обновленцы оказались в ГУЛАГе! Зато в 1943 году, когда Сталин вынужден был отчасти возродить внешнюю сторону церковной жизни, Церковь могла бы войти в полосу возрождения с должной внутренней свободой!