Схиархимандрит Агапит Беловидов - Преподобный Амвросий Оптинский

Заметить нужно, что, передавая некоторым из посетителей обстоятельства своей детской жизни, смиренный старец приносил в то же время как бы всенародную исповедь в своих погрешностях, укоряя и осуждая себя перед слушателями, поэтому и начинал иногда свои рассказы так: «Покаюсь пред вами: делал я то и то», дескать — вот какой я великий грешник!

Но если посерьезнее взглянуть на дело, то окажется, что все детские забавы и проказы Александра Михайловича не имели для него особенно укоризненного значения. Это были просто порывы живого, слишком подвижного нрава ребенка, которому, как говорят, просто не сиделось на одном месте. Рожденный и воспитанный в строго благочестивой семье, где на все детские, даже невинные резвости Александра смотрели как на весьма значительные преступления и часто даже журили его за них, мальчик очень далек был от всего, растлевающего нравственность. Напротив, он воспитывался в строго религиозном направлении. Например, чтению его первоначально обучали в доме по славянскому букварю, Часослову и Псалтири, так что в основание научного его воспитания полагались только одни святые молитвы и Духом Божиим изреченные псалмы святого царепророка. Каждый праздник отец брал его с собою в церковь, где он вместе с родителем на клиросе читал и пел. А дома у него всегда были пред глазами эти скромные, иногда благоговейные или по крайней мере серьезные лица близких родных, от которых он никогда ничего худого не мог не только видеть, но даже и слышать, кроме, конечно, одних выговоров за его по видимому нескромность. О матери своей старец даже всегда говорил, что она была святой жизни. Самые забавы мальчика Александра с такими же простодушными детьми, как и он сам был, приносили ему не вред, а пользу, потому что избавляли его от уныния, от мрачной замкнутости в себе, которая могла привиться ему вследствие постоянного пребывания среди тихо-серьезной семьи. О мести же Александра своему брату почти и не стоило бы упоминать, как о единственном случае его детской несдержанности. Кто без греха?

Время текло своей обычной неудержимой чредой, и уже давно настала пора родителям Александра позаботиться о его школьном образовании, которое почему-то несколько оттянулось. Мальчику минуло уже лет 12, когда родитель его включил в первый класс Тамбовского духовного училища. Бедность и неприглядность старой духовной школы, равно как и недостаточность в приемах преподавателей и в преподаваемых науках, не мешали даровитому мальчику хорошо заниматься своим делом 6 6 Бедность не порок. Потому бедная и грязная старинная духовная школа не препятствовала выходить из нее таким светильникам, как митрополиты Филарет Московский и Филарет Киевский, епископ Феофан Вышенский, Затворник, и еще многое множество иерархов Российской Церкви и других низших служителей алтаря Господня и даже некоторых светских лиц вроде графа Сперанского. . По-прежнему он всегда был весел и любил детские игры, без упущения, впрочем, заданных ему уроков. Последнее еще объясняется и тем, что в те былые времена наставники духовных училищ обращались с воспитанниками очень строго.

Из училищной жизни Александра ничего особенно замечательного не известно. Передавал только старец по временам один рассказ о каком-то училищном портном, делавшем для мальчиков платье, что ласковое обращение последнего очень было ему по сердцу. «Когда я был мальчиком, — так говорил он, — был у нас общий портной. Я был высоконький, и он меня все Сашей звал; других же моих товарищей так ласково не называл. Признаюсь, меня это очень затрагивало». Случай, в сущности, почти не имеющий значения, но для Саши, проведшего все время юности среди не очень расположенной к нему семьи, и эта ласка портного была очень приятна. Не по этому ли отчасти поводу у старца сложилось что-то вроде поговорки: «От ласки у людей бывают совсем иные глазки».

В июле 1830 года Александр Гренков, как один из лучших учеников, назначен был к поступлению в Тамбовскую духовную семинарию. В семинарии, как и в училище, благодаря своим богатым способностям, он учился очень хорошо. Наука давалась ему легко. Сказывал его товарищ по семинарии 7 7 Василий Феодорович Светозаров, о котором дальше придется говорить. : «Тут, бывало, на последние копейки купишь свечку, твердишь, твердишь заданные уроки; он же (Гренков) и мало занимается, а придет в класс, станет наставнику отвечать — точно как по писаному, лучше всех». Имея посему в своем распоряжении много свободного времени и обладая от природы веселым и живым нравом, он и в семинарии склонен был к увеселениям. Любимым развлечением Александра Михайловича было поговорить с товарищами, пошутить, посмеяться, так что он всегда был, так сказать, душою веселого общества молодых людей.