Андреас Конанос - Лекарство от одиночества. Беседы о любви

— Если это так, слава Богу! Я это делал просто. А оказывается, что Бог учитывает даже это — даже это маленькое путешествие.

И пошел. А на следующий день сказал себе, что снова отправится уже в другое место.

— Раз так, — говорит, — пойду и проявлю любовь, помогу, не буду пустомелей! Буду делать дела!

И когда он отправился куда-то еще отнести хлеб, оттуда уже вышел тот самый человек. То есть не успел пекарь дойти до него, а тот, к кому он шел, уже направлялся ему навстречу. Посредине пути они встретились. И один говорит:

— Почему ты идешь, отче? Я бы сам пришел к тебе, в твою келью, и принес бы хлеб! Зачем ты пошел мне навстречу? Ты должен был дать мне потрудиться ради тебя!

А другой отвечает:

— Отчего же? Прости меня, но разве врата рая только для тебя одного открыты? Разве мы не можем зайти в них вместе? Ты совершил половину труда. Пусть другую половину совершу я. Давай мы потрудимся оба и получим от Бога воздаяние!

Пекарь же ему опять говорит:

— Нет, тебе надо было остаться, отдохнуть. А мне надо было прийти к тебе!

А тот за свое:

— Ну что такое ты говоришь?! Надо было…

И так снова и снова. И явился им ангел Господень — и знаете, что он им сказал?

— Эта ссора, эта распря — как «воня благоухания» перед лицом Божиим, словно ладан она поднимается к Богу. Лишь такие ссоры Богу угодны.

Вот такая ссора — ссора из-за любви! Ты ссоришься, потому что любишь. Представь! Один говорит: «Нет, тебе надо было бы остаться, отдохнуть». — «Ну что такое ты говоришь!» И всякое этому подобное.

Ты когда-нибудь ссорился из-за любви? Ты когда-нибудь ссорился со своей женой, потому что она хочет посмотреть по телевизору эту передачу, тогда как ты хочешь смотреть другую?

— Ну что такое ты говоришь, любимая! Давай посмотрим ту, которую хочешь ты. Прости, что я так долго смотрел свои передачи и совсем забыл, что уже началась программа, которая нравится тебе. Давай смотреть ее!

Ты когда-нибудь так поступал? Или каждый у вас смотрит свое? И говорит: «Ну сколько там времени? Давай переключай, началась та, которую я хочу посмотреть!» Та, которую хочешь посмотреть ты. А почему не та, которую хочу посмотреть я? И потом получается, что выход один: купить второй телевизор. У меня будет свой телевизор, у тебя будет свой, и мы будем каждый смотреть то, что нам нравится. То есть у нас дома каждый будет жить своей жизнью. Ты — своей, я — своей. И никаких самопожертвований!

А представь себе такое: супруги ссорятся и говорят:

— Куда мы поедем в отпуск?

И муж жене говорит:

— Куда ты хочешь, любимая! Поедем в твою деревню. А то мы всё ездим ко мне. Давай навестим и твоих родных.

А жена отвечает:

— Ну что ты такое говоришь?! Как мы можем не навестить твою мать? Едем, едем к твоим!

И вот так они ссорятся. Ну что сказать! Словно ладан восходит ваша ссора к Богу. Словно жертва. Словно «воня благоухания духовного». Вы где-нибудь видели такие ссоры? По-моему, это страшно.

Как-то я приехал в одну церковь. Там был старенький батюшка, который по правилам церковным должен был возглавлять Божественную литургию, по канонам. Но тут, поскольку меня пригласили служить и выступить перед прихожанами, он мне говорит:

— Отче, ты будешь служить. То же мне сказал и благочинный, что не я буду возглавлять службу, а ты. А я буду рядом с тобой.

Представь! И он это принял.

Я говорю ему:

— Батюшка, не безпокойтесь! Когда будет нужно, я скажу проповедь, а сейчас оставайтесь вы в центре перед Святым Престолом.

— Нет, нет, нет!

И эти мгновения, пока я принуждал его остаться, он сопротивлялся. И радовался возможности быть вторым. А в конце он с такой же радостью после Божественной литургии обратился ко мне:

— Отче, я так рад, что мы с тобой вместе послужили!

И я видел, что он говорит это без всякого лицемерия и притворства (как если бы про себя он думал: «Конечно, я рад, но вообще-то ты тут приехал, сам моложе меня, а строишь из себя умного»). Нет, он источал подлинную любовь. И я сказал про себя: «Боже мой, когда я достигну его возраста, как бы я хотел иметь такую чистую любовь, которую бы жертвовал более молодым, и чтобы меня совершенно не волновало, если я потеряю свою чреду, первенство, власть». Потому что и в Церкви существует свой установленный порядок. Вы понимаете, что я имею в виду? Есть свой иерархический порядок. И кто-то, кто разбирается в этом, может сказать: «Ну а как же порядок церковный?!» Хорошо. Порядок есть порядок, но иной раз любовь может подсказать поступить иначе, пусть и ради исключения. Любовь. Разве не так? То есть если бы в мою церковь приехал отец Порфирий — и, скажем, я был бы старше его, — то, согласно церковному порядку, я должен был бы ему сказать: «Отче, ты будешь рядом со мной, потому что я старше». Любовь же сказала бы: «Отче, идите становитесь в центре!» А он бы сказал: «Нет, нет, ты оставайся!» И мы бы так спорили с ним. Вот то, о чем сказал ангел: подобные ссоры самые прекрасные перед Богом. Ты ссоришься из-за христианской любви. Не из-за эгоизма, а из стремления к самопожертвованию.