Кристина Рой: Мечтатели

«Лучше бы ему умереть, чем так измениться. Кто бы мог подумать, что такой весёлый парень превратится всем на посмешище в «мечтателя». Ах, жаль и думать об этом!«

Марьюшка с нескрываемым страданием смотрела на дом Хратских. Что делает теперь Степан? Она слышала, что дома он больше не смеет молиться, все на каждом шагу ставят ему преграды. Слыхала она, что и в церковь он больше не ходит с тех пор, как молодые люди осмеяли его раз, когда он излагал им своё учение.

«Бедный Степан! Как могли подобные глупости запасть ему в голову? Недаром он всегда был столь задумчив. Пожалуй, – продолжала свои размышления Марьюшка, – если бы отец не запретил мне говорить с ним, он меня послушался бы. Я расспросила бы его, как он дошёл до таких заблуждений, отвела бы его от них. Дома все так недоброжелательно относятся к нему, он же упорствует и стоит на своём». Как ждала она его все эти годы, как радовалась его возвращению! И вот уже несколько недель он дома, а она ещё ни слова не слыхала от него.

Погружённая в раздумья, Марьюшка шла, опустив голову. Дорога вела через лес, нарядно убранный снегом, затем сворачивала к мельнице. Вблизи замёрзшего водопада стоял старый развалившийся дом.

Раньше здесь была бумажная фабрика, ещё и ныне виднелись некоторые полуразрушенные пристройки.

Летом стены зарастали хмелем и другими вьющимися растениями, теперь всё было занесено снегом и покрыто льдом, блестевшем на солнце, как хрусталь. Летом вокруг развалин струился ручеёк. Над ручьём нависла скала, на которой был виден крест – в память совершившегося здесь когда-то события: невинный праведник отдал жизнь за своего виновного брата. Марьюшка оглянулась по сторонам. Ей стало жутко в этом глухом месте. Рассказывали, что все женщины, колдовавшие в Дубравке (а их было немало), ходили колдовать именно сюда. Вдруг послышался скрип снега и чьи-то шаги. Марьюшка в страхе оглянулась и… увидела Степана. Сердце её сжалось, и она почувствовала странное смешение грусти и радости. Он шёл, освещённый солнцем, наслаждаясь красотой, которая ему открылась через просеку леса. «Что же я медлю? – думала девушка. – Теперь как раз удобное место и время заговорить с ним. Сам Бог послал мне его навстречу. Подойду к нему и приглашу его на гулянье!«

– Здравствуй, Степан! Что ты тут делаешь? – приветливо обратилась она к Степану.

Погружённый в раздумье, юноша вздрогнул.

– Это ты, Марьюшка? Здравствуй, здравствуй!

Он перепрыгнул через ручей и подал руку подруге детства.

– Пойдём со мной, Степан!

– Куда?

– Куда? Да туда, куда все идут, на гулянье!

Ты идёшь на гулянье, Марьюшка? – грустно спросил он её.

– Конечно! Пойдём со мной! Я не заставлю тебя плясать, если не хочешь: покажись только там, чтобы

люди увидели тебя и убедились, что ты не пустой «мечтатель», и не называли тебя так. Пойдём со мной,

Степан!

Она взяла его за руку, глядя ему в глаза ласковым взором, которым в детстве достигала всего от своих трёх товарищей, особенно от Степана. Да, перед Степаном стояла «она» – эта дорогая ему с раннего детства подруга, которую он никогда не забывал. И вот теперь «она» говорила ему: «Пойдём вместе, Степан!«

Он побледнел. Ему было странно после стольких недель услышать первые ласковые слова именно из этих уст. Но он покачал головой и твёрдо произнёс:

– Я не пойду туда!

– Но отчего, Степан? Что мы такое сделали, что ты презираешь нас?

– Не думай, Марьюшка, что я вас презираю, – возразил Степан, глядя печально на свою собеседницу.

– Но я так много нагрешил в жизни на этих воскресных гуляньях, что когда увидел всю свою греховность,

она, как камень, легла на моё сердце. Я не смел и глаз поднять к небу, но Господь помиловал меня, смыл с меня всю эту нечистоту. Мне ли теперь снова пятнать образ Божий и огорчать Отца Небесного?

Нет, никогда!

– Ты полагаешь, что мы этим очень гневим Бога?

– раздражённо спросила его Марьюшка. – Если это действительно грех, отчего же пастор не запрещает нам ходить на гулянья? Он же лучше тебя должен знать Священное Писание. Отчего же на днях, когда я возвращалась с гулянья и встретила пастора, он любезно спросил меня: «Много ли плясали,

Марьюшка?» Отец говорит, что в церкви нас учат добру. Для того и существует духовенство, чтобы указывать нам, что нам следует делать, чтобы попасть в Царство Небесное.

– Ты права, Марьюшка, именно для этого поставлены эти люди. Конечно, между ними есть и такие, которые ревностно исполняют свой долг. Но бывают и такие, о которых Спаситель говорил, что если слепой ведёт слепого, то они оба упадут в яму. Подумай, ведь священники заставили Пилата распять Иисуса, настаивая на Его смерти. Не всё, что проповедует и делает пастор, устоит пред Богом, и не все пасторы так святы и верны Богу, чтобы я мог руководствоваться только их мнениями. Вот тебе пример: пастор желает идти через лес, но он не всеведущ, как Бог, и дороги не знает, потому что в этом лесу он никогда не был. Мне же эта дорога через лес хорошо известна, потому что я по ней иду уже не впервые. Ты, скажем, приходишь в этот лес. Кому ты себя доверишь? Ему ли, чтобы блуждать по лесу вместе с ним. или мне, чтобы пройти через лес благополучно? Будучи ещё дома, я, Марьюшка, доверял себя руководству нашего пастора! Но он не знал пути через Голгофу, и мы блуждали оба. Теперь же я не даю ему вести себя слепо, потому что у меня есть лучший Руководитель, говорящий мне: «Следуй за Мной!« – ..Придите ко Мне, все труждающиеся и обременённые.» – «Кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни».