Кристина Рой: Мечтатели

В следующее воскресенье Степан напился, затем начал со всеми играть в карты. Так всё глубже и глубже он стал погружаться в грех. Внешний вид его изменился, свежесть лица исчезла, не стало его прежнего прямого и серьёзного взгляда. Его взор блуждал, как у человека, что-то скрывающего. Но кому было дело до бедного солдата? На что солдату бессмертная душа? Было бы у него лишь здоровье, тело и голова на плечах.

Теперь Степан не отставал от своих распутных товарищей. На третьем году службы он отличался от других лишь тем, что не имел связей с женщинами. «Ни одна из них не останется мне верной, – думал он,

– а обманывать себя я не допущу».

– Чего же ты хочешь? – приставали к нему товарищи.

– Хочешь быть лучше нас?

Они так долго насмехались над ним, что, наконец, и в нём стало пробуждаться стремление к новому греху. Было воскресенье. Пользуясь свободными часами, солдаты шли в город. Степан пошёл в трактир, чтобы потом пойти туда, где он навеки хотел похоронить своё достоинство и честь.

Проходя мимо одного дома, Степан вдруг услышал пение. Он остановился. Как истинный словак, он очень любил пение. Пели давно не слышанную им знакомую песню. Доносившиеся звуки напоминали ему далёкое прошлое, когда жизнь его была лучше и чище. Степан взглянул на освещённые окна и вспомнил, что был пост. В это время открылась дверь, и в дом вошло несколько человек. Степан успел заметить, что внутри сидели мужчины и женщины; шло богослужение, хотя это была не церковь. Люди служили Богу, в Которого перестал верить Степан. Степан уже сделал шаг, чтобы уйти, как вдруг детская ручонка потянула его за рукав, и весёлый голосок произнёс:

– Пойдём туда!

– Разве сюда может каждый заходить? – спросил Степан.

– Конечно, пойдём!

Взяв Степана за руку, мальчик ввёл его в освещённую, тёплую комнату. Пение закончилось, и на небольшую кафедру поднялся престарелый мужчина. Он открыл Библию и начал читать: «Приготовься к сретению Бога твоего, Израиль… Ибо я знаю, как многочисленны преступления ваши и как тяжки грехи ваши» (Амос. 4, 12: 5, 12).

Проповедник говорил с большим убеждением, слова его западали в сердце Степана. О грехе он отозвался именно так. как его познал Степан, ничего не прибавляя и не убавляя. Ему казалось, что всё собрание смотрело на него, когда проповедник воскликнул: И ты, заблудший, ты, отрёкшийся от Бога человек, ты, неверующий в Бога, знай, что Бог существует! Он есть. Он всемогущ и свят, всеведущ и верен! Знай, что однажды тебе придётся встретиться с Ним! Приготовься к сретению Бога твоего! Он знает все твои грехи! Он всё слышал и видел… Он и теперь видит твоё сердце и знает, что ты сегодня намереваешься делать.

Проповедник говорил ещё, но Степан больше ничего не слышал. Он был бледен, всё слышанное глубоко поразило его. Ошеломлённый, он вышел вслед за другими на улицу. В кабак он в этот вечер идти не мог. И всю следующую неделю он не мог ходить с друзьями на вечеринки. Он был словно в аду. Его неотвязно преследовали слова: «Приготовься к сретению Бога твоего!«

Есть он не хотел, всё стало ему противно, и сон бежал от него. Грязные разговоры товарищей сделались ему отвратительны. Он знал, что Бог существует и что однажды он непременно встретится с Ним.

В продолжение всей недели вспоминал Степан один

за другим свои грехи. Он сознавал, что ими оскорбил Бога. В отчаянии он не раз повторял: «Зачем я пошёл на это собрание?»

Следующее воскресенье Степан опять пошёл туда же. Одним из первых он занял место на передней скамье. Собрание ещё не началось, и присутствующие перешёптывались между собой. К Степану подсел молодой человек и с участием спросил его: может ли он чем-то помочь ему? Степан ничего не смог ему ответить. Тогда тот стал говорить ему о Сыне Божием. Ещё ни разу не слыхал Степан, чтобы так кто-то говорил о Христе. Сам того не сознавая, он начал рассказывать своему собеседнику о мучивших его мыслях. Много он рассказать не успел, так как началось пение. На этот раз на кафедру поднялся молодой проповедник. Он прочёл:

– Придите ко мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас.

Стих этот был Степану знаком с детства, но только теперь он впервые понял его. Только теперь испытывал он, что значит быть «труждающимся и обременённым». Никогда раньше не думал он о Том, Кто призывает его; что зовёт его Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель мира!

А как дивен был Спаситель! Проповедник с такой любовью говорил о Спасителе, что Степану казалось, что он видит Его пред собою простирающим к нему объятия и говорящим: «Приди ко Мне!«