cвятитель Феофан Затворник - Путь ко спасению

В этом круговороте и жил бы грешник, если его оставить одного: такова уж наша природа, когда рабски служит греху. Но этот круговорот в тысячу раз увеличивается и усложняется оттого, что грешник не один. Есть целый мир людей, которые только и делают, что разузнают, наслаждаются, добывают, которые привели в порядок все необходимые для этого приемы, подчинили законам, поставили в необходимость всем принадлежащим к их власти. Они, объединяясь, неизбежно приходя в соприкосновение, трут друг друга и в этом трении только возвышают в десятые, сотые и тысячные степени любопытство, обладание и услаждение, в них видя все счастье, блаженство и жизнь. Это суетный мир; его занятия, обычаи, правила, связи, язык, развлечения, понятия – все, от малого до великого, пропитано духом этих трех видов заботы и ведет к безрадостной духовной гибели тех, кто любит этот мир. Живо связанный со всем этим миром, всякий грешник опутывается его тысячесплетенной сетью, закутывается в нее глубоко-глубоко, так что его самого и не видно. Тяжелое бремя лежит на грешнике – любителе мира и на каждой его части, так что и чем-то малым шевельнуть не по-мирски он не может, потому что тогда ему нужно поднять как бы тысячепудовую тяжесть. Потому за такое неосиливаемое дело и не берется никто, и не думает никто браться, но все живут, двигаясь по той колее, в какую попали.

К еще большей беде, в этом мире есть свой князь, неподражаемый по лукавству, злобе и опытности в обманах [6] Имеется в виду дьявол. . Через плоть и вещественность, с которыми соединилась душа после грехопадения, он имеет к ней свободный доступ и, подступая, разносторонне разжигает в ней любопытство, властолюбие, чувственное самоудовлетворение. Разными своими прельщениями постоянно держит в этих состояниях, подучивает, как удовлетворить их, и потом или помогает выполнить эти планы, или мешает, указывая на другие, более сильные, все с одной целью – продлить и углубить пребывание в них. Это и есть смена мирских неудач и удач, Богом не благословенных. У этого князя есть целое полчище слуг, подчиненных ему духов злобы. В каждое мгновение быстро носятся они по всему обитаемому миру, чтобы там посеять одно, в другом месте другое, углублять запутанных в сети греха, подновлять веревки, ослабевшие и порвавшиеся, особенно же следить, чтобы никто не вздумал развязать их и выйти на свободу. В этом последнем случае они поспешно собираются вокруг своевольника, сначала по одному, потом отрядами и легионами, наконец, всем полчищем – и это в разных видах и приемах, чтобы преградить все выходы, починить нити и сети и, по другому сравнению, опять столкнуть в бездну начавшего выбираться из нее по обрыву.

Есть у этого невидимого царства духов особые места – тронные, где составляют планы, получают распоряжения, принимают отчеты с одобрением или осуждением. Это глубины сатанины, по выражению св. Иоанна Богослова. На земле, среди подвластных им людей, эти места – союзы злодеев, развратников, особенно неверов-кощунников, которые делом, словом и писанием всюду разливают греховный мрак и заслоняют свет Божий. Они выражают здесь свою волю и власть с помощью мирских обычаев, пропитанных греховными стихиями, всегда одуряющих и отвлекающих от Бога.

Так устроена власть греха! Всякий грешник – весь в ней, но держится преимущественно чем-либо одним. И это одно, может быть, на вид иногда вполне терпимо и даже одобрительно. У сатаны одна забота, чтобы то, чем человек весь занят, где его сознание, внимание, сердце, было не Бог единственно и исключительно, а что-нибудь вне Его, чтобы, прилепившись к этому умом, волею и сердцем, он имел это вместо Бога и о том только заботился, о том разузнавал, тем услаждался и обладал. Здесь не только телесные и душевные страсти, но и приличные вещи – ученость, искусство, забота о житейском – могут служить оковами, которыми сатана держит ослепленных грешников в своей власти, не давая им опомниться.

Если посмотреть на грешника в его внутреннем настроении и состоянии, то окажется, что он иногда и много знает, но слеп в отношении к делам Божиим и к делу своего спасения; что он хоть всегда в хлопотах и заботах, но не думает и не делает ничего для своего спасения; что он хоть всегда испытывает тревоги или удовольствия, но совершенно нечувствителен ко всему духовному. В этом отношении грехом поражены все его силы, и в грешнике действуют ослепление, безразличие и нечувствие. Не видит он своего состояния, а потому не чувствует и опасности своего положения, не чувствует опасности своей, а потому и не заботится избавиться от нее. Ему и в голову не приходит, что нужно изменяться и спасаться. Он в полной, неколебимой уверенности, что находится в своем правильном состоянии, что ему нечего желать, что все и должно оставаться так, как есть. А потому всякое напоминание о другом роде жизни считает лишним для себя, не слушает, даже понять не может, к чему оно, – сторонится его и избегает.