Тертуллиан - Апологетик

19.

(1) Этим книгам главнейший авторитет доставляет их глубочайшая древность. И у вас есть обычай доказывать достоверность религии ее древностью. (2) Все ваше имущество движимое и недвижимое, родоначальников, сословия, источники всякого древнего вашего слога, многие народы, замечательнейшие города, глубокую древность историй и памятников, наконец самые изображения букв, показателей и хранителей вещей и (думаю, доселе мы сказали мало) самих богов ваших, самые храмы, оракулов и священнодействия превосходят веками сочинения одного пророка, в которых заключено сокровище всей иудейской религии и потому уже и нашей. (3) Если вы когда-нибудь слышали о каком-нибудь Моисее, то он современник Инаху Аргосскому. Он жил ранее Даная, лица самого древнейшего у вас, почти 400-ми годами (только семи лет не достает до 400-т лет). Он жил почти за 1000 лет прежде поражения Приама. Я мог бы сказать, что и Гомеру кроме того числа, он предшествовал 500 годами, если бы стал следовать другим. (4) Другие пророки хотя жили после Моисея, однако самые последние из них были не позднее первых ваших мудрецов, законодателей и историков. (5) Доказать это не трудно, но уклонило бы в сторону от главной цели и потребовало бы очень много времени. Нам должно было бы долго сидеть за многими письменными памятниками с арифметическими движениями пальцев. Для этого должно было бы открыть архивы древнейших народов – египтян, халдеев, финикиян; (6) для этого должно было бы обратиться к их гражданам, писавшим об этом, а именно: к Манефону египтянину, Берозу халдею, Гиерому финикиянину, царю тирскому, и к последователям их самих: Птоломею мендезскому, Менандру ефесскому, Деметрию фалерийскому, царю Юбе, Аппиону, Фаллу и к тому, кто или подтверждает, или опровергает этих писателей, именно: к Иосифу иудейскому, отечественному защитнику иудейских древностей. (7) Для представления точнейшей хронологии должно сравнить и греческие ценсуалы. Должно попутешествовать по историям и литературам всего света. Однако я часть этого доказательства уже привел, обозначив тех авторов и те источники, из которых можно черпать его. (8) Но этим я и ограничиваюсь, опасаясь как бы при поспешности не сказать слишком мало, или как бы, увлекшись этим доказательством, не сделаться слишком растянутым.

20.

(1) Если мы не доказываем божественности наших книг их древностью, если сама древность сомнительна; то вместо нее представим вам более сильное доказательство, именно: величие, авторитет этих книг. Нет нужды узнавать это медленно и от других. Пред нами находится то, что будет учить нас: мир, время и результат. (2) Все, что ни происходит, было предсказано в них; все, что ни видят, слышали, Что земли пожирают города, что моря уничтожают острова, что войны внутренние и внешние свирепствуют, что царства сталкиваются с царствами, что голод, чума, всякие местные смертельные болезни и разнообразные роды смертей производят опустошения, что низкие возвышаются, а высокие падают, (3) что справедливость делается редкостью, а несправедливость учащается, что забота о хорошем воспитании прекращается, что времена года и стихии уклоняются от исполнения своих обязанностей, что естественные формы расстраиваются формами чудесными и безобразными, – все это было предвидено и наперед написано в этих книгах. Когда мы переносим это, тогда оно и читается. Когда испытываем это, тогда оно и доказывается. Истинность пророчества есть, я полагаю, надежное свидетельство божественности. (4) Итак тем обеспечена у нас верность пророчеств еще неисполнившихся, что они изрекались вместе с теми, которые ежедневно исполняются. Одни и те же уста произносили те и другие пророчества, одни и те же книги возвещают их, один и тот же Дух открывает их, одно и то же время принадлежит пророчеству, предсказывающему будущее. (5) У людей, конечно, различается время, в которое пророчество исполняется, в которое оно из будущего становится настоящим, а из настоящего – прошедшим. Спрашиваю вас: чем мы погрешаем, когда верим и неисполнившимся пророчествам, научившись верить им чрез две ступени?

21.

(1) Но поелику мы сказали, что секта эта, которую весьма многие считают за секту новую, современную своим появлением Тиберию, как открыто говорим это и мы, утверждена на священных книгах иудейских, которым принадлежит глубочайшая древность; то, быть может, кто-нибудь, взяв во внимание настоящее ее положение, подумает, что мы под этим именем, как бы под тенью религии наизнаменитейшей или по крайней мере дозволенной, хотим скрыть собственные предрассудки. (2) Это тем легче можно подумать, что мы не имеем ничего общего с иудеями ни во времени, ни в выборе пищи, ни в праздниках, ни в самом обрезании, ни в имени, что, конечно, должно было бы быть, если бы мы почитали одного и того же Бога. (3) Но и народ уж знает, что Христос – какой-то человек, которого иудеи осудили, чтобы тем легче можно было считать нас боготворителями человека. Но мы не стыдимся имени Христа; напротив, нам приятно носить имя Его и подвергаться осуждению за Него, и о Боге думаем не иначе. Итак необходимо сказать немного о Христе, как Боге.