Питер Ракман - Куда идут мертвые

Кто-то постоянно пытается вернуть вас в Ветхий Завет, где вы все должны работать, чтобы попасть на небо, и все вы входите в промежуточное состояние, прежде чем попасть туда. Всегда есть кто-то, кто пытается вернуть вас туда, где у вас будет священник в длинных ризах, бегающий вокруг в костюме в канун праздника Всех Святых. Всегда есть кто-то, пытающийся вернуть вас в Ветхий Завет, со святой водой и святыми одеяниями, и святой скинией, и святой землей, и святыми котами, и святым этим, и святым тем. Вы бы лучше были поосторожней со всей этой “святой” ерундой. Христос умер на кресте и сказал: “Совершилось”, и когда человек обратно переправляется назад, чтобы вернуться к закону, он должен попрать кровь Иисуса Христа, чтобы вернуться туда.

Ну, ладно, вот спасенный парень на новозаветной стороне Голгофы. Что с ним происходит после смерти? Ну, Библия говорит: “…выйти из тела …присутствовать с Господом” (2Кор. 5:8, KJV). Павел сказал: “Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше” (Фил. 1:23). Он сказал: “Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть – приобретение” (Фил. 1:21). А теперь вы можете ответить честно? Можете ли вы посмотреть в лицо богу, которому вы служите (может этот “бог” – ваш собственный разум), и сказать: “Для меня смерть – приобретение”. Вы можете сказать это правдиво? Свидетель Иеговы не мог бы сказать это. Он полагает, что после смерти вы находитесь в могиле. Он думает, что ад это “могила”! Что, если бы я пришел к вам домой и сказал: “Единственная подставка для лампы – это коврик”. Вы говорите: “Что?” Я говорю: “Ваша единственная собака – это лампочка”. Вы говорите: “Что?” Я говорю: “Единственный телефонный столб – это абажур”. Вы говорите: “Мужик, да ты просто сумасшедший”. Но кто-то входит к вам в дом с кучей записей и “Сторожевой Башней”, и говорит: “Единственный ад – это могила”. Ну, они, может, хорошие люди, но, скорее всего, у них сломан их мыслительный механизм.

Позвольте вас спросить. Если ад – это могила, то где Лестер Ролофф? Он – в аду. Если ад – это могила, то где тогда Дуайт Л. Муди, апостолы Павел и Петр, и Иаков, и Иоанн? Если верить вам, то они в аду. Кого вы хотите обмануть? Они: “вышли из тела и …водворились у Господа”. И вот, если бы я должен был умереть прямо сейчас, здесь бы появились два джентльмена (им было бы где-то 33 года), и они сказали бы: “Ты готов?” Я бы ответил: “Ну да, я готов вот уже 34 года”, и они бы сказали: “Идем”, и мы бы вышли вон. “Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?” (Евр. 1:14). Я бы ощущал, как я поднимаюсь быстрее, чем со скоростью света, и этот мир исчез бы за мной. Я бы ощущал, что путешествую, словно на ракете сквозь космос, и вскоре я увидел бы свет, и он становился бы все ярче и ярче, и ярче. Затем я бы почувствовал присутствие Иисуса Христа так, как не чувствовал ни разу в жизни. Затем я бы почувствовал присутствие возлюбленных и был бы в состоянии совершенного счастья и совершенного покоя. Нирвана, парень! Самадхи, парень! То, чего они ожидают здесь, внизу, парень! Я был бы в этом состоянии, пока не пришел бы за своим новым телом. “Выйти из тела и водвориться у Господа”. Теперь, люди добрые, если бы я предложил всего лишь миллион долларов или летний и зимний дом, и не сказал вам об этом, я бы вас попросту надул.

Вы когда-либо видели, как кто-то умирает? Я хочу сказать, без наркотиков, без допинга. В Бай Минете, штат Алабама, у Эрнеста Дака был дедушка, методистский проповедник – методистский проповедник старой закалки. Я не говорю об одном из этих чудаковатых ребят из Скользких мест или об одном из оригиналов из Сан-Франциско. Я говорю о методистском проповеднике старых времен. Знаете, об одном из тех, кто падает на руки и колени, и все кричит: “О Боже!” Этот методистский проповедник старой закалки умирал, он был во дворе, под мимозой, и он сказал: “Я покину тебя сегодня, сынок. Я ухожу”. Сын сказал: “Но, папа, ты говоришь это вот уже пару дней”. Тот ответил: “Да, но я действительно покину тебя”. Тогда Эрнест пошел за доктором, доктор пришел, принес счет за что-то, они сели кругом, выпили немного чая со льдом и поговорили немного. Старый Дак сидел в инвалидном кресле, он смотрел минуту через гороховую грядку, и его глаза засветились, как солнце, восходящее утром над Атлантикой, и он сказал: “Мое, мое это – действительно прекрасное место. Думаю, что это, вероятно, самое прекрасное место, какое я когда-либо видел в жизни”. Затем он повернулся к доктору и к своему сыну, и сказал: “Что заставило меня так сказать?” Парень сказал: “Не знаю, папа”. Старик посмотрел обоим прямо в глаза и сказал: “Бай-бай”, и ушел. И вот, я вам скажу, люди, вы не можете пересилить это. Скажите мне кое-что. Что вы услышали по CBS, NBS, ABS, или увидели в каком-либо журнале или газете в течение последних ста лет, что могло бы преодолеть это?