Вознесение Исайи

VI

(1-3) И после этого тот ангел сказал мне: "Знай, Исайа, сын Амоса, вот почему я был послан Богом показать тебе все это. Ибо никто до тебя не видел, никто после тебя не увидит то, что ты видел и слышал." И я видел некого, похожего на Сына Человеческого, находящегося с людьми и в миру. <���…> (19-25) И они не узнали его. И я видел Его возносящимся на небесный свод, и Он не принимал своих отличительных свойств. И все ангелы, которые были над небесным сводом, от этого зрелища пришли в ужас и, поклоняясь ему, они говорили: "Как Ты оказался среди нас, Господь, и мы не увидели Царя Славы?" И Он, будучи восславлен еще более, вознесся на первые небеса и не менял своего облика. (26-30) Тогда все эти ангелы восхваляли и воспевали [его], говоря: "Как Ты прошел сквозь нас, Господь, и мы не видели и не поклонились Тебе?" Так Он вознесся на второе и на третье небеса, и на пятые, и на шестые, (31-35) на все небеса, и слава его возростала. Когда он вознесся на седьмые небеса, все праведники пели ему, и все ангелы и силы, которых и я не мог видеть. Я видел прекрасного ангела, сидящего по левую руку от него,[15] который говорил мне: "Этого достаточно для тебя, Исайа, ибо ты видел то, что не познал ни один сын плоти, чьи глаза не могут видеть, а уши не могут слышать. И не может этого познать сердце человеческое, сколь многое Бог приуготовил для всех, кто любит Его." И он сказал мне: "Возвратись в свое одеяние до того времени, пока твои дни не будут исполнены, и тогда ты придешь сюда."» (36-40) Увидев все это, Исайа рассказал об этом стоящим вокруг него. И, услышав об этих чудесах, все воспели и восславили Господа, Который даровал людям такую благодать. И сказал он царю Езекии: "Исход этого мира и трудов [мирских] произойдет на последнем поколении." И он запретил им передавать эти слова детям израилевым или сообщать им, или каким-либо другим людям для записи. Но многое будет понято царем благодаря изречениям пророков. «Итак, пребывайте в Святом Духе с тем, чтобы вы могли обрести ваши одеяния и троны, и венцы славы, находящиеся на небесах!» Затем он прекратил свою речь и покинул царя Езекию.»

[1] См. В.В. Мильков. Древнерусские апокрифы. СПб, 1999. Изд-во РХГИ, с. 499-527. (Здесь даны и оригинальный текст, и перевод на современный русский.)

[2] Помимо болгарского и русского следует упомянуть также эфиопский текст данного апокрифа.

[3] Исайя — один из виднейших ветхозаветных пророков, проповедовавший в царствование легендарных царей Осии, Ахаза и Езекии. В В Ветхом Заевте сохранилась Книга Исайи (к тому же он упоминается во II-й и IV-й Книгах Царств). Езекия — один из самых благочестивых иудейских царей, активно боровшийся с идолопоклонничеством.

[4] Так назваемые «меньшие пророки», возможные современники Езекии (см. Книги Михея, Анания и Иоиля в составе Ветхого Завета).

[5] Единство того, что на небесах с тем, что на земле, — древнейший образ, ведущий происхождение еще от шумерской и египетской мифо-религиозных систем (с их «параллелизмом» небесной и земной географии, небесной и земной истории). Можно вспомнить, что этот же образ играл фундаментальную роль и в антропологии герметизма. Однако далее мы видим важное уточнение этого образа. Тождество небесного земному ограничивается лишь первыми небесами, твердью «мира сего». Сферы, лежащие выше, не включены в эту борьбу. Отсюда можно сделать вывод, что, во-первых, автор настоящего апокрифа вовсе не был дуалистом (борьба добра и зла касается лишь 1/7 всего мирового пространства), а, во-вторых, что первоисточник «Вознесения Исайи» создавался в последние века до н. э. в иудейской среде, остро чувствовавшей «внутримировой дуализм», но не переносившей его на все сущее.

[6] Видимо трону, установленному на втором небе, на котором, судя по всему, так же должен был восседать ангел.

[7] Здесь имеется в виду либо отношение к этому трону — куда меньшему, чем природа Высшего Божества, либо же Исайа находится так высоко, что трон кажется маленьким.

[8] Не был ли знаком автор настоящего сочинения с известным местом из Платоновского диалога «Парменид», где утверждается, что концепция «мира идей» приводит к парадоксальному утверждению о наличии двух реальностей — абсолютно независимых друг от друга и неизвестных друг другу?

[9] Идея особых одеяний, предназначенных праведнику, была очень распространена на рубеже эр и в первые века по Рождеству Христову в ближневосточном ареале, о чем свидетельствует, например, знаменитый «Гимн о жемчужине» из «Деяний апостола Иуды Фомы». Несомненным генетическим истоком ее являестя месопотамское представление об особых одеяниях присущих богам и божественным героям (ср. миф о нисхождении Инанны). Позже образ небесных одежд праведников будет одной из тем, разрабатываемых Каббалой. В нашем случае речь идет о «духовном одеянии», о новом духовном теле, которое даруется Исайе — как результат его совершенного прозрения.