Андрей Кураев - Школьное богословие

Во-вторых, такой порядок дней творения может быть связан с сюжетной особенностью рассказа о творении. Богом созданы "небо и земля". Сначала Моисей завершает разговор о земле, и лишь затем переходит к небу. Для религиозного способа мышления понять что-либо - значит понять назначение этой вещи. Смысл события - это его цель. Смысл существования земли - в том, чтобы давать жизнь. Поэтому Моисей доводит разговор о земле до этой точки, и лишь затем обращается к небу.

В-третьих, с позиции земного наблюдателя (а именно с позиции земного человека Моисей видит историю мироздания) Солнце и звездное небо становятся видны только в достаточно поздний геологический период. Только по ослаблении вулканической активности и после того, как растения преобразовали первичную земную атмосферу, с поверхности земли стало возможным наблюдать звездное небо, ранее затянутое слишком плотной облачностью.

[204]Первая цель установления светил - "для знамений", то есть, религиозно-культовая цель. Значит, время библейского рассказа о творении мира - не астрономическое, а "литургическое", богослужебное. Проецирование рассказа Моисея на время научно-космогонической картины мира поэтому просто бессмысленно.

[205]Моисей не употребляет даже слов "солнце и луна". Поскольку светила в языческом мире почитались как божества (Луна, например, как Астарта или Диана), Моисей считает нужным провести "демифологизацию" сознания своих слушателей. На небесном своде он видит не торжественную процессию богов, а просто... лампочки. Это как бы система обычного и аварийного освещения, которая заведомо смонтирована лишь для помощи человеку, а потому язычники, поклоняющиеся знакам Зодиака, столь же нелепы, как лампопоклонники.

[206]Опять же: назначение светил - просто светить, служить людям в их нуждах. Поэтому языческое поклонение светилам и звездному небу, "Космосу" просто переворачивает исходное отношение. Мир должен служить человеку, а человек должен служить только Богу, Создателю космоса, а не самому космосу.

[207]"Большие рыбы", морские чудовища в языческих мифологиях были символами хаотических сил, борющихся с Богом (например, Тиамат в вавилонской мифологии). В Библии же "Левиафаны", "Бегемоты", равно как и мифические чудовища, "прописанные" на суше, лишаются сакральности, как бы "приручаются" Богом (см. Иов 39,10). Их не надо бояться, и из страха не надо перед ними заискивать, принося жертвы, или, совершая демонические ритуалы. Бог, всему давший жизнь, сильнее их. А "если Бог за нас, кто против нас?" (Рим. 8,31).

[208]Буквально - существ "многокишащих и многородящих". Сама стихия пола, размножения, которая также обожествлялась в языческих культах плодородия, здесь показана исходящей из рук все того же Творца. Каждый раз, когда возникает жизнь, Бог дает ей силу продолжать себя.

[209]В греческом тексте Септуагинты - kosmos, что буквально значит "украшение" (именно так это место переводится в церковно-славянской Библии).

[210]"Седьмой день", в отличие от всех предыдущих, не завершен традиционной заставкой: "и был вечер, и было утро...". Этот "день" еще не закончился. В христианском понимании - это "день" человеческой истории охватывает время от создания человека до конца света. Шесть дней творения - это шесть предшествующих эпох становления мира, в котором еще не было человека. Седьмой день - это время человеческой истории и человеческого творчества. "Восьмой день" - это День Пришествия, день всеобщего Воскресения и Суда, День невечернего Царствия Божия.

[211] Такое завершение Моисеем рассказа о творении мира было призвано пояснить установление субботнего дня покоя для Израиля. Четвертая из Десяти Заповедей гласит: "Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему... Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил..." (Исх. 20,8-11). По вопросу о том, должно ли соблюдаться празднование субботы, среди христиан существуют разные мнения. Католики и большинство протестантов полагают, что празднование ветхозаветной субботы перешло на воскресенье. Адвентисты седьмого дня считают, что римская Церковь не имела полномочий отменять Божественную заповедь и вместо субботы отмечать воскресенье (а потому сами адвентисты празднуют именно субботу). Наконец, православные считают праздничными оба дня: и субботу, и воскресенье. В православном богослужебном календаре до сих пор суббота считается седьмым, последним днем недели. Воскресенье же оказывается первым днем недели или... восьмым. Воскресенье - это время совершения пасхальной Литургии, то есть, время причастия к Богу. Причастие к Богу есть причастие к Вечности, и, таким образом, по богослужебной символике, воскресенье выходит за рамки времени и соединяется как с тем самым "днем единым", что стоит у истоков времен, так и с тем "днем восьмым", который возвестит пришествие Царства Божия на землю в конце времен.