Евгений Поселянин - Пустыня. Очерки из жизни древних подвижников

Он уже собирался бросить мальчика в воду, когда другие иноки, которых авва нарочно послал заранее к реке, помешали ему в его намерении. А Бог вскоре открыл авве, что послушание Патермуфия сравнялось с послушанием Авраама. Вскоре затем авва, чувствуя приближение смерти, указал на Патермуфия своим инокам как на своего преемника, потому что он не мог дать им лучшего настоятеля, как такого человека, который возвысился до столь дивного послушания.

И это не единственный пример необыкновенного послушания, сохранившийся в летописях иночества.

Патермуфий настолько способствовал духовному развитию Коприя, что он был впоследствии рукоположен в священники и в свою очередь стал руководителем иноков. Он получил от Бога дар творить чудеса — исцелять слепых и увечных, изгонять демонов из бесноватых и проч. Но по смирению своему он считал себя гораздо ниже своего наставника и других праведных иноков, которые жили раньше него и о добродетелях которых он рассказывал Руфину и его товарищам.

Ему удалось обратить к Христу несколько язычников, живших в селениях недалеко от монастыря; и так как его забота обнимала также и земные их нужды, то он, узнав, насколько бесплодна их земля, благословлял песок, который они перемешивали с семенами, и это благословение старца обеспечивало ежегодно обильный урожай.

Он сам возделывал маленький сад, где насадил пальмы, фруктовые деревья и травы, чтобы кормить своих посетителей. Один язычник ухитрился однажды украсть у него из сада эти травы, но, когда он хотел их сварить, это ему никак не удалось, хотя он развел сильный огонь. Несмотря на долгое кипячение, они оставались такими же свежими, какими он их сорвал. Это чудо заставило его опомниться. Он принес святому свою покражу и стал христианином.

В соседнем городе отшельник встретил ученого, принадлежавшего к ереси манихеев, который уловлял в свои сети жителей, и вступил с ним в спор. Еретик, человек тонкого ума, ловко вывертывался в трудных местах спора, не будучи в состоянии отвечать прямо. Но Коприй, чтобы одолеть его более действительным и прямым образом, сказал ему, что надо решить дело каким-нибудь чудом; и предложил зажечь сильный огонь, в который они должны были оба войти. Решено было признать правым учение того, кого не повредит пламя.

Все присутствовавшие, бывшие в большом количестве, одобрили это предложение. Зажгли огонь, и Коприй взял манихея за руку, чтобы вместе войти в него. Но тот упирался, говоря, что они должны подвергнуться испытанию отдельно и так как он бросил вызов, то он должен и начать: Коприй, уверенный в правоте своего дела и в покровительстве Божием, тотчас согласился и, осенив себя крестным знамением и призвав имя Иисуса Христа, смело бросился в пламя, в котором пробыл приблизительно полчаса, не получив от того никакого вреда, потому что пламя раздалось в ту минуту, как он в него вступил, и весь народ, свидетель этого чуда, громкими криками прославлял Бога.

Когда Коприй вышел из огня, предложили манихею в свою очередь войти в него. Но он не мог на это решиться; и, видя его отказ, его бросили туда силой. Хотя он тотчас выскочил обратно, он оказался наполовину обожженным. Народ в негодовании выгнал его из города с бранью и крича ему вслед, что он безбожник, что его надо сжечь живьем.

Коприй состарился в своем уединении. Ему было за 80 лет, когда его посетил Руфин, то есть в 394 году. К тому времени уже умер его наставник Патермуфий. Точно так же не было в живых и других иноков, о которых Коприй рассказывал Руфину.

Не следует смешивать нашего Коприя с другим Коприем, иноком и мучеником. Тот Коприй жил также в египетской пустыне и принял мученичество при Юлиане Отступнике. Он сперва поддался льстивым словам этого императора, но потом пришел в себя благодаря увещаниям своего наставника. Их обоих бросили в раскаленную печь, из которой они вышли невредимыми. Это послужило причиной обращения к Христу одного солдата по имени Александр. Им всем троим отрубили головы.

Вот несколько сведений, данных Коприем Руфину, о некоторых иноках.

Онуфий имел радость быть исповедником имени Иисуса Христа в гонение Диоклетиана. С этих пор он строго наблюдал за движениями своего сердца и за языком из страха, чтобы с языка не сорвалось слово, сколько-нибудь несогласное с истиной. Он удалился в уединение, где и жил не как человек этого мира, но как Небесный житель. Его часто посещали блаженные духи; и он получал с неба обильные откровения. В его затруднениях ему часто подавал советы его Ангел-хранитель.