Православная Церковь: Семь смертных грехов

Важнейший и самый древний из смертных грехов — гордость.

Этот грех можно определить так: гордость есть безмерная, преувеличенная любовь к самому себе, ложное почтение к своим достоинствам и слепая уверенность в них.

«Кто заражен гордостью, тот ко всему наклонен оказывать презрение даже к предметам святым и божественным: гордость мысленно уничтожает или оскверняет всякую добрую мысль, слово, дело, всякое творение Божие. Это мертвящее дыхание сатаны» (св. прав. Иоанн Кронштадтский).

Гордый высокоречив, многословен, ищет славы, чести, похвалы и покорности от всех.

«Гордость обыкновеннее всего показывает себя в том, что зараженный ею делает себе равными всех или, по крайней мере, многих, высших себя по возрасту, по власти, по способностям и не терпит быть ниже их. Если гордый человек есть подчиненный, он не уважает распоряжений начальника, исполняет их неохотно, по страху; он равняет себя со всеми образованными и не отдает пред собою преимущества никому или весьма-весьма не многим; если он ученый или даже неученый, сын или дочь — не отдает должного почтения родителям и благодетелям, особенно простым и грубым, считая их равными себе и даже ниже» [св. прав. Иоанн Кронштадтский).

Порождения гордости бесчисленны: надменность, самолюбие, честолюбие, лицемерие, притворство, высокомерие в манерах, хвастовство в словах, пышность в одежде, неумеренность желаний, недружелюбие, дух мщения, презрение к ближнему и вообще все грехи противные любви; ибо гордый никого не любит, кроме самого себя.

Гордость с ее бесчисленными порождениями можно уподобить великому древу, которое видел во сне гордый Навуходоносор. Вершина дерева касалась облаков, и ветви его, обремененные плодами, простирались до краев земли; в тени под ним покоились полевые звери, в ветвях его жили птицы небесные, и все животные, находящие себе приют под деревом, — пороки, порожденные гордостью. Они стекаются сюда как в общий центр и живут спокойно под густыми ветвями.

Под словом сребролюбие подразумевается не только любовь к серебру, золоту или деньгам, но и ненасытное желание всякого земного богатства и благополучия.

Жадность к богатству — идолослужение, постыдное рабство перед золотом, которое становится для человека владыкой, богом его.

Сребролюбец не только тот, кто собирает богатство, но и тот, кто ненасытно желает его иметь.

Не всякий богатый — сребролюбец; но тот, кто любит богатство, кто сердцем привержен к нему. «Когда растет богатство ваше, не прилагайте к нему сердца» (Пс. 61, 11). Если Господь благословляет нас избытком земных благ, то никогда мы не должны превозноситься ими и надеяться на них; но обязаны делиться избытком нашим с бедствующими. Поступая таким образом, мы запасаем себе, по слову Спасителя, «влагалища неветшающие, сокровище неистощимое на небесах, идеже тать не приближается, ни моль растлевает» (Лк. 12,33).

«Богатство не худая вещь, — говорит Иоанн Златоуст, — но худая вещь — сребролюбие, худая вещь — лихоимство. Лихоимец и богатый не все одно и то же. Сребролюбцу всегда многого недостает; а кому многого недостает, тот никогда не может назваться богатым. Он — есть страж денег, а не господин, раб их, а не владетель» .

Сребролюбие ненасытимо. Чем более сребролюбец собирает богатство, тем более увеличивается в нем страсть к богатству. «Лихоимцы и хищники хуже зверей, — говорит св. Иоанн Златоуст, — ибо звери, насытившись, перестают похищать, а эти люди никогда не могут насытиться» . Сребролюбие опаснее всех прочих страстей, ибо гордецу, прелюбодею, чревоугоднику, злому человеку, пьянице и другим нужно только отстать от грехов и покаяться, чтобы спастись, но сребролюбцу не только должно отстать от греха, но и возвратить похищенное тому, от кого оно перешло к нему.

Так св. Парфений сказал Ираклийскому архиепископу Ипатиану, лежавшему на одре болезни: «есть грехи, которые могут очиститься одною молитвою и покаянием; но твои грехи другого рода: ты, по сребролюбию твоему, в лице нищих отнимал у Бога имущество. Возврати Ему имущество Его также в лице нищих. Если помнишь, у кого отнял, тому и возврати с лихвою; если же не помнишь, отдай наиболее нуждающимся».