София Ливен - Духовное пробуждение в России

Все вышеназванные приходили на проповедь лорда Редстока с сердцами уже подготовленными, но были и такие, для которых слова его были новы и непривычны. Среди них был, например, отставной полковник Кавалергардского полка, Василий Александрович Пашков, богатый помещик, чрезвычайно добрый и благородный человек. Новое религиозное течение сначала не пришлось ему по сердцу, и он не желал слушать лорда-проповедника.

Однажды жена его, Александра Ивановна, пригласила лорда Редстока к обеду. Василию Александровичу ничего не оставалось делать, как любезно встретить гостя по обычаю русского гостеприимства. За столом гость всё время говорил о Слове Божием, и присутствующие с интересом слушали. По окончании обеда всё общество перешло в гостиную, где беседа продолжалась. И вот лорд Редсток внезапно предложил встать на колени и помолиться. Это многим показалась странным и непривычным. Но молитва Божьего человека так сильно подействовала на Василия Александровича, что ему внезапно открылось его собственное состояние. Он понял, что всё слышанное из Слова Божия касалось его лично. Он почувствовал свою греховность и отчуждённость от Бога, тут же стал каяться, и ему открылся не только его грех, но и величие спасения Божия во Христе Иисусе. Всей душой уверовал во Христа как своего личного Спасителя, пролившего кровь Свою и за его грехи и воскресшего для его оправдания, и он верой получил прощение. На нём исполнилось слово из 1-ой главы 1-го послания Иоанна, 9-ый стих: "Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды". Встав с колен, он был уже не тем, что раньше, он стал новым человеком во Христе Иисусе, искупленным Господом, согласно 2 Кор. 5:17: "Итак, кто во Христе, тот новая тварь, древнее прошло, теперь всё новое".

Рост евангельского движения

С того времени Василий Александрович сам стал возвещать Евангелие. Проповедовал он по-русски, и круг слушателей сразу расширился. Прекрасный Пашковский дом на Французской Набережной стал центром евангельского служения в Петербурге. Иногда по вечерам собирался круг близких знакомых, с которыми велись духовные беседы; в другие определённые дни зал наполнялся посторонними, и Василий Александрович свидетельствовал им о том, что Христос совершил в его личной жизни и открывал истину искупления ищущим спасения душам. Участники этих собраний, оставшиеся в живых до наших дней, рассказывали мне, насколько их сначала поражала своеобразность этих вечеров. В нарядном зале люди самых разных званий и сословий, сидя вперемешку на шёлком обтянутых креслах и стульях, внимательно вслушивались в простые евангельские слова о любви Божией. Собрание сопровождалось пением. Вокруг фисгармонии стояла группа молодых девиц; они свежими голосами пели новопереведенные с английского языка евангельские песни, призывающие ко Христу. Их пение сопровождалось музыкой талантливой певицы и труженицы на ниве Божией, Александрой Ивановной Пейкер. Трое из этих молодых девушек были дочери хозяина дома, Пашкова, трое - дочери министра юстиции, графа Палена, и две княжны Голицины.

Одна из этих девушек в 1954 году, уже дряхлой старушкой, вспоминала о силе и богодухновенности проповеди Василия Александровича. Всё, начиная с его внешнего облика, его благоговейного отношения к Слову Божию и глубокой убеждённости, потрясало слушателей. Ясно изложенное Слово Божие при содействии Духа Святого творило чудо обновления и радость спасения в душах, и они становились воистину "новою тварью" во Христе Иисусе.

Противники движения, конечно, могли задавать себе вопрос: проявляется ли в "обращённых" эта новая жизнь и в чём именно? Если новообращённые и не становились совершенными, всё же разница между их прошлым и их настоящим была громадная. Все грубые грехи отпадали; так, пьянство, божба и безнравственность сразу исчезали. Квартиры становились чистыми, и в домах водворялся мир. Многому ещё оставалось научиться, но основа новой жизни была заложена, а где появляется жизнь, там бывает и рост.

Василий Александрович не ограничивался собраниями, он ходил в больницы и тюрьмы, чтобы и больным и заключённым принести благую весть о Христе. Случались поразительные обращения среди преступников, а также исцеления больных по вере.

Ещё в детстве я слыхала о таких исцелениях по молитве. Василий Александрович Пашков, как и граф Корф, обладали этим даром. Помню, как все близкие находились под впечатлением исцеления одной бесноватой. Злой дух покинул её после молитвы нескольких братьев, продолжавшейся много часов подряд. Она стала тихой и кроткой ученицей Господней и верным чадом Божиим. По её молитвам и по примеру её жизни муж её был приведен ко Христу. Историю её исцеления я нашла среди бумаг семьи Пашковых и передаю её, как она была записана в 1887 году.